ЧИСТИЛИЩЕ. ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ
Долина земных властителей {окончание) - Врата Чистилища
1 Наложница старинного Тифона
Взошла белеть на утренний помост,
Забыв объятья друга, и корона
4 На ней сияла из лучистых звезд,
С холодным зверем сходная чертами,
Который бьет нас, изгибая хвост;
7 И ночь означила двумя шагами
В том месте, где мы были, свой подъем,
И даже третий поникал крылами,
10 Когда, с Адамом в существе своем,
Я на траву склонился, засыпая,
Там, где мы все сидели впятером.
13 В тот час, когда поет, зарю встречая,
Касатка, и напев ее тосклив,
Как будто скорбь ей памятна былая,
16 И разум наш, себя освободив
От дум и сбросив тленные покровы,
Бывает как бы веще прозорлив,
19 Мне снилось - надо мной орел суровый
Навис, одетый в золотистый цвет,
Распластанный и ринуться готовый,
22 И будто бы я там, где Ганимед,
Своих покинув, дивно возвеличен,
Восхищен был в заоблачный совет.
25 Мне думалось: "Быть может, он привычен
Разить лишь тут, где он настиг меня,
А иначе к добыче безразличен".
28 Меж тем, кругами землю осеня,
Он грозовым перуном опустился
И взмыл со мной до самого огня.
31 И тут я вместе с ним воспламенился;
И призрачный пожар меня палил
С такою силой, что мой сон разбился.
34 Не меньше вздрогнул некогда Ахилл,
Водя окрест очнувшиеся веки
И сам не зная, где он их раскрыл,
37 Когда он от Хироновой опеки
Был матерью на Скир перенесен,
Хотя и там его настигли греки, -
40 Чем вздрогнул я, когда покинул сон
Мое лицо; я побледнел и хладом
Пронизан был, как тот, кто устрашен.
43 Один Вергилий был со мною рядом,
И третий час сияла солнцем высь,
И море расстилалось перед взглядом.
46 Мой господин промолвил: "Не страшись!
Оставь сомненья, мы уже у цели;
Не робостью, но силой облекись!
49 Мы, наконец. Чистилище узрели:
Вот и кругом идущая скала,
А вот и самый вход, подобный щели.
52 Когда заря была уже светла,
А ты дремал душой, в цветах почия
Среди долины, женщина пришла,
55 И так она сказала: "Я Лючия;
Чтобы тому, кто спит, помочь верней,
Его сама хочу перенести я".
58 И от Сорделло и других теней
Тебя взяла и, так как солнце встало,
Пошла наверх, и я вослед за ней.
61 И, здесь тебя оставив, указала
Прекрасными очами этот вход;
И тотчас ни ее, ни сна не стало".
64 Как тот, кто от сомненья перейдет
К познанью правды и, ее оплотом
Оборонясь, решимость обретет,
67 Так ожил я; и, видя, что заботам
Моим конец, вождь на крутой откос
Пошел вперед, и я за ним - к высотам.
70 Ты усмотрел, читатель, как вознес
Я свой предмет; и поневоле надо,
Чтоб вместе с ним и я в искусстве рос.
73 Мы подошли, и, где сперва для взгляда
В скале чернела только пустота,
Как если трещину дает ограда,
76 Я увидал перед собой врата,
И три больших ступени, разных цветом,
И вратника, сомкнувшего уста.
79 Сидел он, как я различил при этом,
Над самой верхней, чтобы вход стеречь,
Таков лицом, что я был ранен светом.
82 В его руке был обнаженный меч,
Где отраженья солнца так дробились,
Что я глаза старался оберечь.
85 "Скажите с места: вы зачем явились? -
Так начал он. - Кто вам дойти помог?
Смотрите, как бы вы не поплатились!"
88 "Жена с небес, а ей знаком зарок, -
Сказал мой вождь, - явив нам эти сени,
Промолвила: "Идите, вот порог".
91 "Не презрите благих ее велений! -
Нас благосклонный вратарь пригласил. -
Придите же подняться на ступени".
94 Из этих трех уступов первый был
Столь гладкий и блестящий мрамор белый,
Что он мое подобье отразил;
97 Второй - шершавый камень обгорелый,
Растресканный и вдоль и поперек,
И цветом словно пурпур почернелый;
100 И третий, тот, который сверху лег, -
Кусок порфира, ограненный строго,
Огнисто-алый, как кровавый ток.
103 На нем стопы покоил вестник бога;
Сидел он, обращенный к ступеням,
На выступе алмазного порога.
106 Ведя меня, как я хотел и сам,
По плитам вверх, мне молвил мой вожатый:
"Проси смиренно, чтоб он отпер нам".
109 И я, благоговением объятый,
К святым стопам, моля открыть, упал,
Себя рукой ударя в грудь трикраты.
112 Семь Р на лбу моем он начертал
Концом меча и: "Смой, чтобы он сгинул,
Когда войдешь, след этих ран", - сказал.
115 Как если б кто сухую землю вскинул
Иль разбросал золу, совсем такой
Был цвет его одежд. Из них он вынул
118 Ключи - серебряный и золотой;
И, белый с желтым взяв поочередно,
Он сделал с дверью чаемое мной.
121 "Как только тот иль этот ключ свободно
Не ходит в скважине и слаб нажим, -
Сказал он нам, - то и пытать бесплодно.
124 Один ценней; но чтоб владеть другим,
Умом и знаньем нужно изощриться,
И узел без него неразрешим.
127 Мне дал их Петр, веля мне ошибиться
Скорей впустив, чем отослав назад,
Тех, кто пришел у ног моих склониться".
130 Потом, толкая створ священных врат:
"Войдите, но запомните сначала,
Что изгнан тот, кто обращает взгляд".
133 В тот миг, когда святая дверь вращала
В своих глубоких гнездах стержни стрел
Из мощного и звонкого металла,
136 Не так боролся и не так гудел
Тарпей, лишаясь доброго Метелла,
Которого утратив - оскудел.
139 Я поднял взор, когда она взгремела,
И услыхал, как сквозь отрадный гуд
Далекое "Те Deum" долетело.
142 И точно то же получалось тут,
Что слышали мы все неоднократно,
Когда стоят и под орган поют,
145 И пение то внятно, то невнятно.
Примечания
1-6. Наложница старинного Тифона. - Возможны два толкования: 1)
Наложница троянского царевича Тифона (в непредосудительном смысле) - Аврора.
Пользуясь тем же приемом, что в Ч. II, 1-9; III, 25-27; IV, 137-139; XV, 6;
XXVII, 1-5; P. I, 43-45-Данте в ст. 1-6 указывает час, наступивший в Италии:
там, на востоке, забрезжила солидная заря, и на ней сияло созвездие Рыб
("холодный зверь"), а в ст. 7-9 он определяет соответственный час для горы
Чистилища; 2) Данте наделяет Тифона, наряду с супругой, еще и наложницей,
лунной зарей. В ст. 1-6 описывается час, наступивший на горе Чистилища:
лунная заря взошла белеть на утренний помост, то есть появилась на востоке,
и на ней сияло, как корона, созвездие Скорпиона ("холодный зверь").
7-9. И ночь означила двумя шагами... - Прошло два часа от начала ночи в
том месте, где мы были, то есть на горе Чистилища, и даже третий час
близился к концу.
10. С Адамом в существе своем - то есть обладая телом, подвержен-) ным
усталости. Вергилий и другие тени не нуждаются в сне.
12. Впятером - то есть Данте, Вергилий, Сорделло, Нино Висконти и
Коррадо Маласпина.
14-15. Касатка - злополучная царевна Филомела, превращенная в ласточку
(касатку) (см. прим. Ч., XVII, 19-20).
22-24. Там, где Ганимед - то есть на горе Иде Фригийской.
30. До самого огня - до сферы огня, которая считалась лежащей между
сферой воздуха и небом Луны.
34-39. Не меньше вздрогнул некогда Ахилл... - Когда юноша Ахилл
воспитывался у кентавра Хирона (А., XII, 71), богиня Фетида, его мать, зная,
что ему грозит гибель на войне, перенесла его спящим на остров Скир Но здесь
его при помощи хитрости обнаружили Улисс и Диомед (см. прим. А., XXVI,
61-62).
55-63. Лючия - см. А., II, 97-108 и прим. А., II, 97. 112. Семь Р
(начальная буква латинского слова "рессаtum" - "грех") - означают семь
смертных грехов, от которых надлежит очиститься по мере восхождения на гору
Чистилища.
137. Тарпей - Тарпейский утес римского Капитолия, где хранилась
государственная казна. Когда Цезарь потребовал выдачи ему этой казны,
народный трибун Луций Цецилий Метелл отказал ему, и тот силой открыл двери.
141. "Те Deum" - латинский церковный гимн "Тебя, бога, [хвалим]".
Главная страница
|
Далее
Нет комментариев.
Оставить комментарий:
|
