АД. ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ
Врата Ада. - Ничтожные - Ахерон. - Челн Харона
1 Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ,
Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН,
Я УВОЖУ К ПОГИБШИМ ПОКОЛЕНЬЯМ.
4 БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ ВДОХНОВЛЕН:
Я ВЫСШЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯ
И ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЕН.
7 ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНЬЯ,
И С ВЕЧНОСТЬЮ ПРЕБУДУ НАРАВНЕ.
ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ.
10 Я, прочитав над входом, в вышине,
Такие знаки сумрачного цвета,
Сказал: "Учитель, смысл их страшен мне".
13 Он, прозорливый, отвечал на это:
"Здесь нужно, чтоб душа была тверда;
Здесь страх не должен подавать совета.
16 Я обещал, что мы придем туда,
Где ты увидишь, как томятся тени,
Свет разума утратив навсегда".
19 Дав руку мне, чтоб я не знал сомнений,
И обернув ко мне спокойный лик,
Он ввел меня в таинственные сени.
22 Там вздохи, плач и исступленный крик
Во тьме беззвездной были так велики,
Что поначалу я в слезах поник.
25 Обрывки всех наречий, ропот дикий,
Слова, в которых боль, и гнев, и страх,
Плесканье рук, и жалобы, и всклики
28 Сливались в гул, без времени, в веках,
Кружащийся во мгле неозаренной,
Как бурным вихрем возмущенный прах.
31 И я, с главою, ужасом стесненной:
"Чей это крик? - едва спросить посмел. -
Какой толпы, страданьем побежденной?"
34 И вождь в ответ: "То горестный удел
Тех жалких душ, что прожили, не зная
Ни славы, ни позора смертных дел.
37 И с ними ангелов дурная стая,
Что, не восстав, была и не верна
Всевышнему, средину соблюдая.
40 Их свергло небо, не терпя пятна;
И пропасть Ада их не принимает,
Иначе возгордилась бы вина".
43 И я: "Учитель, что их так терзает
И понуждает к жалобам таким?"
А он: "Ответ недолгий подобает.
46 И смертный час для них недостижим,
И эта жизнь настолько нестерпима,
Что все другое было б легче им.
49 Их память на земле невоскресима;
От них и суд, и милость отошли.
Они не стоят слов: взгляни - и мимо!"
52 И я, взглянув, увидел стяг вдали,
Бежавший кругом, словно злая сила
Гнала его в крутящейся пыли;
55 А вслед за ним столь длинная спешила
Чреда людей, что, верилось с трудом,
Ужели смерть столь многих истребила.
58 Признав иных, я вслед за тем в одном
Узнал того, кто от великой доли
Отрекся в малодушии своем.
61 И понял я, что здесь вопят от боли
Ничтожные, которых не возьмут
Ни бог, ни супостаты божьей воли.
64 Вовек не живший, этот жалкий люд
Бежал нагим, кусаемый слепнями
И осами, роившимися тут.
67 Кровь, между слез, с их лиц текла
И мерзостные скопища червей
Ее глотали тут же под ногами.
70 Взглянув подальше, я толпу людей
Увидел у широкого потока.
"Учитель, - я сказал, - тебе ясней,
73 Кто эти там и власть какого рока
Их словно гонит и теснит к волнам,
Как может показаться издалека".
76 И он ответил: "Ты увидишь сам,
Когда мы шаг приблизим к Ахерону
И подойдем к печальным берегам".
79 Смущенный взор склонив к земному лону,
Боясь докучным быть, я шел вперед,
Безмолвствуя, к береговому склону.
82 И вот в ладье навстречу нам плывет
Старик, поросший древней сединою,
Крича: "О, горе вам, проклятый род!
85 Забудьте небо, встретившись со мною!
В моей ладье готовьтесь переплыть
К извечной тьме, и холоду, и зною.
88 А ты уйди, тебе нельзя тут быть,
Живой душе, средь мертвых!" И добавил,
Чтобы меня от прочих отстранить:
91 "Ты не туда свои шаги направил:
Челнок полегче должен ты найти,
Чтобы тебя он к пристани доставил".
94 А вождь ему: "Харон, гнев укроти.
Того хотят - там, где исполнить властны
То, что хотят. И речи прекрати".
97 Недвижен стал шерстистый лик ужасный
У лодочника сумрачной реки,
Но вкруг очей змеился пламень красный.
100 Нагие души, слабы и легки,
Вняв приговор, не знающий изъятья,
Стуча зубами, бледны от тоски,
103 Выкрикивали господу проклятья,
Хулили род людской, и день, и час,
И край, и семя своего зачатья.
106 Потом, рыдая, двинулись зараз
К реке, чьи волны, в муках безутешных,
Увидят все, в ком божий страх угас.
109 А бес Харон сзывает стаю грешных,
Вращая взор, как уголья в золе,
И гонит их и бьет веслом неспешных.
112 Как листья сыплются в осенней мгле,
За строем строй, и ясень оголенный
Свои одежды видит на земле, -
115 Так сев Адама, на беду рожденный,
Кидался вниз, один, - за ним другой,
Подобно птице, в сети приманенной.
118 И вот плывут над темной глубиной;
Но не успели кончить переправы,
Как новый сонм собрался над рекой.
121 "Мой сын, - сказал учитель величавый,
Все те, кто умер, бога прогневив,
Спешат сюда, все страны и державы;
124 И минуть реку всякий тороплив,
Так утесненный правосудьем бога,
Что самый страх преображен в призыв.
127 Для добрых душ другая есть дорога;
И ты поймешь, что разумел Харон,
Когда с тобою говорил так строго".
130 Чуть он умолк, простор со всех сторон
Сотрясся так, что, в страхе вспоминая,
Я и поныне потом орошен.
133 Дохнула ветром глубина земная,
Пустыня скорби вспыхнула кругом,
Багровым блеском чувства ослепляя;
136 И я упал, как тот, кто схвачен сном.
Примечания
1-9. Надпись на вратах Ада. По христианской мифологии, ад сотворен
триединым божеством: отцом (высшей силой), сыном (полнотой всезнанья) и
святым духом (первою любовью), чтобы служить местом казни для падшего
Люцифера (А., XXXIV, 121-126). Он создан раньше всего преходящего. Древней
его - лишь вечные созданья (небо, земля и ангелы), и он будет существовать
вечно.
Данте изображает Ад как подземную воронкообразную пропасть, которая,
сужаясь, достигает центра земного шара. Ее склоны опоясаны концентрическими
уступами, "кругами" Ада.
37. И с ними ангелов дурная стая - которая, когда восстал Люцифер, не
примкнула ни к нему, ни к богу.
42. Иначе возгордилась бы вина. - Грешники, казнимые в глубинах Ада,
возгордились бы своим злодейством, видя рядом с собой этих ничтожных.
59-60. Кто от великой доли отрекся в малодушии своем - папа Целестин V,
который был избран в 1294 г., семидесяти девяти лет от роду, и через пять
месяцев, тяготясь своим саном, сложил его с себя.
77 Ахерон. - Реки античной преисподней протекают и в Дантовом Аду. В
сущности, это один поток, образованный слезами Критского Старца и
проникающий в недра земли (А., XIV, 94-142) Сначала он является как Ахерон
(греч. - река скорби) и опоясывает первый круг Ада. Затем, стекая вниз, он
образует болото Стикса (греч - ненавистный), иначе - Стигийское болото, в
котором казнятся гневные (А , VII, 100-116) и которое омывает стены города
Дита, окаймляющие пропасть нижнего Ада (А., VIII, 67-75). Еще ниже он
становится Флегетоном (греч. - жгучий), кольцеобразной рекой кипящей крови,
в которую погружены насильники против ближнего (А , XII, 46-54) Потом, в
виде кровавого ручья, продолжающего называться Флегетоном (А., XIV, 134 и
прим ), он пересекает лес самоубийц и пустыню, где падает огненный дождь
(А., XIV, 76-90, XV, 1-12). Отсюда шумным водопадом он свергается вглубь
(А., XVI, 1-3; 94-105), чтобы в центре земли превратиться в ледяное озеро
Коцит (греч. - плач) (XIV, 119; XXXI, 123; XXXII, 22-30; XXXIV, 52). Лету
(греч. - забвение) Данте помещает в Земном Раю (А., XIV, 136-138), откуда ее
воды также стекают к центру земли (А., XXXIV, 127-132; Ч , I, 41), унося с
собою память о грехах; к ней он добавляет Эвною (Ч., XXVIII, 121-133;
XXXIII, 112-114).
83. Старик - Харон, перевозчик душ античной преисподней (Эн., VI,
295-330). В Дантовом Аду он превратился в беса (ст. 109)
92. Челнок полегче должен ты найти. - Харон, зная, что Данте не осужден
на адские муки, считает, что ему подобает место в том легком челне, в
котором ангел перевозит души к подножию Чистилища (Ч., II, 13-51).
Главная страница
|
Далее
2018-03-09 20:51:18 Киреанже
Я делал другой перевод в стихах!
Оставить комментарий:
|
