Данте Алигьери
Божественная комедия
См. подробное оглавление
Ад
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17
18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34
Чистилище
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17
18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33

Рай
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17
18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33
 
             АД. ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
             Круг девятый - Четвертый пояс (Джудекка) - Предатели благодетелей -
             Люцифер - Три пасти Люцифера - Предатели величества божеского и
             человеческого - Центр вселенной - Восхождение к южному полушарию

           1 Vexma regis prodeunt inferni
             Навстречу нам, - сказал учитель. - Вот,
             Смотри, уже он виден в этой черни".

           4 Когда на нашем небе ночь встает
             Или в тумане меркнет ясность взгляда,
             Так мельница вдали крылами бьет,

           7 Как здесь во мгле встававшая громада.
             Я хоронился за вождем, как мог,
             Чтобы от ветра мне была пощада.

          10 Мы были там, - мне страшно этих строк, -
             Где тени в недрах ледяного слоя
             Сквозят глубоко, как в стекле сучок.

          13 Одни лежат; другие вмерзли стоя,
             Кто вверх, кто книзу головой застыв;
             А кто - дугой, лицо ступнями кроя.

          16 В безмолвии дальнейший путь свершив
             И пожелав, чтобы мой взгляд окинул
             Того, кто был когда-то так красив,

          19 Учитель мой вперед меня подвинул,
             Сказав: "Вот Дит, вот мы пришли туда,
             Где надлежит, чтоб ты боязнь отринул".

          22 Как холоден и слаб я стал тогда,
             Не спрашивай, читатель; речь - убоже;
             Писать о том не стоит и труда.

          25 Я не был мертв, и жив я не был тоже;
             А рассудить ты можешь и один:
             Ни тем, ни этим быть - с чем это схоже.

          28 Мучительной державы властелин
             Грудь изо льда вздымал наполовину;
             И мне по росту ближе исполин,

          31 Чем руки Люцифера исполину;
             По этой части ты бы сам расчел,
             Каков он весь, ушедший телом в льдину.

          34 О, если вежды он к Творцу возвел
             И был так дивен, как теперь ужасен,
             Он, истинно, первопричина зол!

          37 И я от изумленья стал безгласен,
             Когда увидел три лица на нем;
             Одно - над грудью; цвет его был красен;

          40 А над одним и над другим плечом
             Два смежных с этим в стороны грозило,
             Смыкаясь на затылке под хохлом.

          43 Лицо направо - бело-желтым было;
             Окраска же у левого была,
             Как у пришедших с водопадов Нила.

          46 Росло под каждым два больших крыла,
             Как должно птице, столь великой в мире;
             Таких ветрил и мачта не несла.

          49 Без перьев, вид у них был нетопырий;
             Он ими веял, движа рамена,
             И гнал три ветра вдоль по темной шири,

          52 Струи Коцита леденя до дна.
             Шесть глаз точило слезы, и стекала
             Из трех пастей кровавая слюна.

          55 Они все три терзали, как трепала,
             По грешнику; так, с каждой стороны
             По одному, в них трое изнывало.

          58 Переднему не зубы так страшны,
             Как ногти были, все одну и ту же
             Сдирающие кожу со спины.

          61 "Тот, наверху, страдающий всех хуже, -
             Промолвил вождь, - Иуда Искарьот;
             Внутрь головой и пятками наруже.

          64 А эти - видишь - головой вперед:
             Вот Брут, свисающий из черной пасти;
             Он корчится - и губ не разомкнет!

          67 Напротив - Кассий, телом коренастей.
             Но наступает ночь; пора и в путь;
             Ты видел все, что было в нашей власти".

          70 Велев себя вкруг шеи обомкнуть
             И выбрав миг и место, мой вожатый,
             Как только крылья обнажили грудь,

          73 Приблизился, вцепился в стан косматый
             И стал спускаться вниз, с клока на клок,
             Меж корок льда и грудью волосатой.

          76 Когда мы пробирались там, где бок,
             Загнув к бедру, дает уклон пологий,
             Вождь, тяжело дыша, с усильем лег

          79 Челом туда, где прежде были ноги,
             И стал по шерсти подыматься ввысь,
             Я думал - вспять, по той же вновь дороге.

          82 Учитель молвил: "Крепче ухватись, -
             И он дышал, как человек усталый. -
             Вот путь, чтоб нам из бездны зла спастись".

          85 Он в толще скал проник сквозь отступ малый.
             Помог мне сесть на край, потом ко мне
             Уверенно перешагнул на скалы.

          88 Я ждал, глаза подъемля к Сатане,
             Что он такой, как я его покинул,
             А он торчал ногами к вышине.

          91 И что за трепет на меня нахлынул,
             Пусть судят те, кто, слыша мой рассказ,
             Не угадал, какой рубеж я минул.

          94 "Встань, - вождь промолвил. - Ожидает нас
             Немалый путь, и нелегка дорога,
             А солнце входит во второй свой час".

          97 Мы были с ним не посреди чертога;
             То был, верней, естественный подвал,
             С неровным дном, и свет мерцал убого.

         100 "Учитель, - молвил я, как только встал, -
             Пока мы здесь, на глубине безвестной,
             Скажи, чтоб я в сомненьях не блуждал:

         103 Где лед? Зачем вот этот в яме тесной
             Торчит стремглав? И как уже пройден
             От ночи к утру солнцем путь небесный?"

         106 "Ты думал - мы, как прежде, - молвил он, -
             За средоточьем, там, где я вцепился
             В руно червя, которым мир пронзен?

         109 Спускаясь вниз, ты там и находился;
             Но я в той точке сделал поворот,
             Где гнет всех грузов отовсюду слился;

         112 И над тобой теперь небесный свод,
             Обратный своду, что взнесен навеки
             Над сушей и под сенью чьих высот

         115 Угасла жизнь в безгрешном Человеке;
             Тебя держащий каменный настил
             Есть малый круг, обратный лик Джудекки.

         118 Тут - день встает, там - вечер наступил;
             А этот вот, чья лестница мохната,
             Все так же воткнут, как и прежде был.

         121 Сюда с небес вонзился он когда-то;
             Земля, что раньше наверху цвела,
             Застлалась морем, ужасом объята,

         124 И в наше полушарье перешла;
             И здесь, быть может, вверх горой скакнула,
             И он остался в пустоте дупла".

         127 Там место есть, вдали от Вельзевула,
             Насколько стены склепа вдаль ведут;
             Оно приметно только из-за гула

         130 Ручья, который вытекает тут,
             Пробившись через камень, им точимый;
             Он вьется сверху, и наклон не крут.

         133 Мой вождь и я на этот путь незримый
             Ступили, чтоб вернуться в ясный свет,
             И двигались все вверх, неутомимы,

         136 Он - впереди, а я ему вослед,
             Пока моих очей не озарила
             Краса небес в зияющий просвет;

         139 И здесь мы вышли вновь узреть светила.

Примечания

     1. Vexilla regis prodeunt infemi. - К латинским словам церковного гимна
"Vexilla regis  prodeunt"  ("Близятся  знамена  царя")  Вергилий,  добавляет
"inferni" ("Ада"), разумея под этими знаменами шесть крыльев  Люцифера,  уже
возникшие перед ними во мгле.
     10-15. Мы были там... - Поэты вступили в последний, четвертый пояс или,
точнее, в центральный диск девятого круга Ада, Джудекку (ст. 117), названный
так по имени апостола Иуды, который предал Христа. Здесь казнятся  предатели
своих благодетелей. Они вмерзли в недра ледяного слоя.
     20. Дит - Люцифер (см. прим. А., VIII, 68), по грудь возвышающийся  изо
льда (ст. 29) в самом центре Джудекки. Сочетая  данные  библейского  мифа  о
восстании ангелов  с  построениями  собственной  фантазии,  Данте  по-своему
рисует судьбу и облик Люцифера: некогда прекраснейший из  ангелов  (ст.  18,
35), он возглавил их мятеж против бога и вместе с ними был свергнут с  небес
в недра Земли, в средоточие вселенной. Превратясь в чудовищного Дьявола,  он
стал властелином Ада. Так в мире возникло зло (ст. 36).
     34. Если вежды он к Творцу возвел. - То есть если он дерзостно взглянул
на бога.
     45. Как у пришедших с  водопадов  Нила  -  то  есть  как  у  чернокожих
эфиопов.
     55-56. Они все три терзали... по грешнику. -  В  трех  пастях  Люцифера
казнятся те, чей грех, по мысли Данте,  ужаснее  всех  остальных:  предатели
величества божеского (Иуда, ст. 62) и величества  человеческого  (Брут,  ст.
65, и Кассий, ст. 67), то есть  тех  двух  властей,  которые,  согласно  его
доктрине, должны совместно (в лице  первосвященника  и  в  лице  императора)
вести человечество к блаженству вечному и к блаженству земному  ("Монархия",
III, 16 [15]).
     65-67. Марк Юний Брут и  Гай  Кассий  Лонгин  -  поборники  республики,
убившие (в 44 г. до н. э.) Юлия Цезаря, основоположника Римской империи.
     68. Наступает ночь. - На земле снова наступает ночь.
     76-81. Когда мы пробирались...  -  Спустившись  до  поясницы  Люцифера,
которая приходится в центре Земли,  Вергилий  перевернулся  головою  вниз  и
начал, уже в пределах  южного  полушария,  подъем  головою  вверх  к  земной
поверхности. Данте же показалось, что Вергилий повернул  вспять,  в  сторону
Коцита.
     85-87. Он в толще скал... - Голени Люцифера, зажатого  в  каменное  дно
Джудекки (ст. 116-117), окружены пещерой (ст. 97-99).  Сюда,  карабкаясь  по
его шерсти, Вергилий вынес Данте и помог ему сесть  па  край  отверстия,  из
которого торчат ноги Люцифера, после чего сам перешагнул па скалы,  то  есть
ступил на дно пещеры.
     96. Солнце входит во второй свой час. - В южном полушарии уже утро.
     112-115. Смысл: "И над тобой теперь южный небосвод, осеняющий безлюдное
море, посредине которого возвышается  остров  Чистилища,  и  противоположный
северному небосводу, осеняющему  обитаемую  сушу,  посредине  которой  стоит
Иерусалим, где угасла жизнь в безгрешном Человеке, то есть в Христе".
     121-126.  Сюда  с  небес  вонзился  он  когда-то...  -   Данте   вполне
самостоятельно перерабатывает и дополняет библейский миф о падении Люцифера.
Этой мистической катастрофой он объясняет  ту  архитектонику  преисподней  и
горы Чистилища, которая лежит в основе его поэмы. По мнению Данте,  Люцифер,
свергнутый с небес, вонзился в южное полушарие Земли и застрял в ее  центре,
средоточии вселенной. Земля, то есть суша, прежде выступавшая на поверхности
южного полушария, застлалась морем, в ужасе уклоняясь от  соприкосновения  с
Люцифером, скрылась  под  водой  и  выступила  из  волн  в  нашем,  северном
полушарии. Быть может, продолжает Вергилий, здесь, где теперь имеются пещера
и ведущий от нее "незримый путь" (ст.  133)  к  земной  поверхности,  земля,
отшатнувшись  от  Сатаны,  скакнула   вверх,   образовав   гору   Чистилища,
приходящуюся как раз над его ступнями, и он остался в пустоте  дупла.  Тогда
же в  северном  полушарии,  вокруг  головы  Люцифера,  расступившаяся  земля
образовала воронкообразную пропасть Ада.
     127-138. Там место есть... - В глубине  пещеры,  окружающей  Вельзевула
(одно из имен Люцифера), есть место, где  вытекает  ручей,  вдоль  которого,
следуя путем незримым, то есть в полной тьме, поэты начинают  восхождение  к
поверхности южного полушария. По-видимому, этот ручей уносит  в  преисподнюю
воды Леты, стекающие сюда с вершины Чистилища.
     139. Словом "светила" (stelle - звезды) заканчивается  каждая  из  трех
кантик "Божественной Комедии".
 
Главная страница | Далее


Нет комментариев.



Оставить комментарий:
Ваше Имя:
Email:
Антибот: *  
Ваш комментарий: