АД. ПЕСНЬ ДЕСЯТАЯ
Круг шестой (продолжение)
1 И вот идет, тропинкою, по краю,
Между стеной кремля и местом мук,
Учитель мой, и я вослед ступаю.
4 "О высший ум, из круга в горший круг, -
Так начал я, - послушного стремящий,
Ответь и к просьбе снизойди как друг.
7 Тех, кто положен здесь в земле горящей,
Нельзя ль увидеть? Плиты у могил
Откинуты, и стражи нет хранящей".
10 "Все будут замкнуты, - ответ мне был, -
Когда вернутся из Иосафата
В той плоти вновь, какую кто носил.
13 Здесь кладбище для веривших когда-то,
Как Эпикур и все, кто вместе с ним,
Что души с плотью гибнут без возврата
16 Здесь ты найдешь ответ речам твоим
И утоленье помысла другого,
Который в сердце у тебя таим".
19 И я: "Мой добрый вождь, иное слово
Я берегу, в душе его храня,
Чтоб заповедь твою блюсти сурово".
22 "Тосканец, ты, что городом огня
Идешь, живой, и скромен столь примерно,
Прошу тебя, побудь вблизи меня.
25 Ты, судя по наречию, наверно
Сын благородной родины моей,
Быть может, мной измученной чрезмерно,
28 Нежданно грянул звук таких речей
Из некоей могилы; оробело
Я к моему вождю прильнул тесней.
31 И он мне: "Что ты смотришь так несмело?
Взгляни, ты видишь: Фарината встал.
Вот: все от чресл и выше видно тело".
34 Уже я взгляд в лицо ему вперял;
А он, чело и грудь вздымая властно,
Казалось, Ад с презреньем озирал.
37 Меня мой вождь продвинул безопасно
Среди огней, лизавших нам пяты,
И так промолвил: "Говори с ним ясно".
40 Когда я стал у поднятой плиты,
В ногах могилы, мертвый, глянув строго,
Спросил надменно: "Чей потомок ты?"
43 Я, повинуясь, не укрыл ни слога,
Но в точности поведал обо всем;
Тогда он брови изогнул немного,
46 Потом сказал: "То был враждебный дом
Мне, всем моим со кровным и клевретам;
Он от меня два раза нес разгром".
49 "Хоть изгнаны, - не медлил я ответом, -
Они вернулись вновь со всех сторон;
А вашим счастья нет в искусстве этом".
52 Тут новый призрак, в яме, где и он,
Приподнял подбородок выше края;
Казалось, он коленопреклонен.
55 Он посмотрел окрест, как бы желая
Увидеть, нет ли спутника со мной;
Но умерла надежда, и, рыдая,
58 Он молвил: "Если в этот склеп слепой
Тебя привел твой величавый гений,
Где сын мой? Почему он не с тобой?"
61 "Я не своею волей в царстве теней, -
Ответил я, - и здесь мой вождь стоит;
А Гвидо ваш не чтил его творений".
64 Его слова и казни самый вид
Мне явственно прочли, кого я встретил;
И отзыв мой был ясен и открыт.
67 Вдруг он вскочил, крича: "Как ты ответил?
Он их не чтил? Его уж нет средь вас?
Отрадный свет его очам не светел?"
70 И так как мой ответ на этот раз
Недолгое молчанье предваряло,
Он рухнул навзничь и исчез из глаз.
73 А тот гордец, чья речь меня призвала
Стать около, недвижен был и тих
И облик свой не изменил нимало.
76 "То, - продолжал он снова, - что для них
Искусство это трудным остается,
Больнее мне, чем ложе мук моих.
79 Но раньше, чем в полсотый раз зажжется
Лик госпожи, чью волю здесь творят,
Ты сам поймешь, легко ль оно дается.
82 Но в милый мир да обретешь возврат! -
Поведай мне: зачем без снисхожденья
Законы ваши всех моих клеймят?"
85 И я на это: "В память истребленья,
Окрасившего Арбию в багрец,
У нас во храме так творят моленья".
88 Вздохнув в сердцах, он молвил наконец:
"Там был не только я, и в бой едва ли
Шел беспричинно хоть один боец.
91 Зато я был один, когда решали
Флоренцию стереть с лица земли;
Я спас ее, при поднятом забрале".
94 "О, если б ваши внуки мир нашли! -
Ответил я. - Но разрешите путы,
Которые мой ум обволокли.
97 Как я сужу, пред вами разомкнуты
Сокрытые в грядущем времена,
А в настоящем взор ваш полон смуты".
100 "Нам только даль отчетливо видна, -
Он отвечал, - как дальнозорким людям;
Лишь эта ясность нам Вождем дана.
103 Что близится, что есть, мы этим трудим
Наш ум напрасно; по чужим вестям
О вашем смертном бытии мы судим.
106 Поэтому, - как ты поймешь и сам, -
Едва замкнется дверь времен грядущих,
Умрет все знанье, свойственное нам".
109 И я, в скорбях, меня укором жгущих:
"Поведайте упавшему тому,
Что сын его еще среди живущих;
112 Я лишь затем не отвечал ему,
Что размышлял, сомнением объятый,
Над тем, что ныне явственно уму".
115 Уже меня окликнул мой вожатый;
Я молвил духу, что я речь прерву,
Но знать хочу, кто с ним в земле проклятой.
118 И он: "Здесь больше тысячи во рву;
И Федерик Второй лег в яму эту,
И кардинал; лишь этих назову".
121 Тут он исчез; и к древнему поэту
Я двинул шаг, в тревоге от угроз,
Ища разгадку темному ответу.
124 Мы вдаль пошли; учитель произнес:
"Чем ты смущен? Я это сердцем чую".
И я ему ответил на вопрос.
127 "Храни, как слышал, правду роковую
Твоей судьбы", - мне повелел поэт.
Потом он поднял перст: "Но знай другую:
130 Когда ты вступишь в благодатный свет
Прекрасных глаз, все видящих правдиво,
Постигнешь путь твоих грядущих лет".
133 Затем левей он взял неторопливо,
И нас от стен повел пологий скат
К средине круга, в сторону обрыва,
136 Откуда тяжкий доносился смрад.
Примечания
11. Иосафат - название долины, где, по церковным представлениям,
произойдет Страшный суд.
14. Эпикур - греческий философ-материалист (341-270 гг. до н. э.),
отрицавший бессмертие души. В средние века "эпикурейцами" называли всех
вообще атеистов.
17. И утоленье помысла другого - то есть желания встретить в Аду
могучий дух Фаринаты дельи Уберти (см. А., VI, 79-84).
21. Заповедь твою. - Данте запомнил ответ Вергилия? "Ты увидишь сам",
который тот ему дал, приближаясь к Ахерону (А., III, 70-81).
32-51. Фарината дельи Уберти (род. в нач. XIII в.) - глава
флорентийских гибеллинов (то есть сторонников империи). Принадлежа к
враждебной гибеллинам партии гвельфов (которая в борьбе с притязаниями
империи опиралась на папство), предки Данте два раза потерпели разгром (ст.
48). Первым разгромом гвельфов было их изгнание гибеллинами, при содействии
конницы императора Фридриха II (см. ст. 119 и прим.), в 1248 г. Их дома и
башни были снесены. Спустя три года они вернулись во Флоренцию и в 1258 г. в
свой черед изгнали властолюбивого Фаринату и его сторонников. Те заручились
помощью Сьены (Сиены) и неаполитанского короля Манфреда (Ч., III, 112-113 и
прим.) и в 1260 г. близ замка Монтаперти на реке Арбии (ст. 86) нанесли
жестокое поражение флорентийским гвельфам и их союзникам. Гвельфам пришлось
вторично покинуть Флоренцию. В 1264 г. Фарината умер. В 1266 г., когда
Манфред пал при Беневенто, усилившиеся гвельфы возвратились снова. Вслед за
тем они прибегли к покровительству Карла I Анжуйского (см. прим. Ч., VII,
112-114), и когда тот выслал им в помощь военную силу, гибеллины, в ночь на
пасху 1267 г., навсегда покинули Флоренцию. Особенно сурово отнеслась
гвельфская Флоренция к роду Уберти. На месте их срытых домов была устроена
площадь; амнистия, предоставлявшаяся другим изгнанникам, никогда на них не
распространялась, и те Уберти, которые попадали в руки республики, платились
жизнью. Наконец, в 1283 суд инквизиции посмертно осудил "подражателя
Эпикура" Фаринату как еретика.
52-72. Новый призрак - другой эпикуреец, Кавальканте Кавальканти,
гвельф, отец Гвидо Кавальканти (ок. 1259-1300), философа и поэта (Ч., XI,
97-98), ближайшего друга Данте. Он удивлен, не видя своего сына рядом с
Данте, и тот ему объясняет, что приведен сюда Вергилием, творений которого
Гвидо "не чтил". Поняв это слово в том смысле, что Гвидо уже нет на свете
(на самом деле Гвидо умер несколько месяцев спустя), и по-своему истолковав
молчание задумавшегося Данте, он в отчаянии падает в свою раскаленную
могилу.
80. Лик госпожи, чью волю здесь творят. - В античных верованиях
Персефона (см. прим. А., IX, 38-48), наравне с Гекатой и Артемидой,
считалась богиней Луны. Стихи 79-81 означают: "Не пройдет и пятидесяти
месяцев, как ты сам поймешь, легко ли изгнаннику вернуться на родину".
Действительно, к указанному времени, то есть к июню 1304 г., Данте утратил
надежду на возвращение и порвал со своими товарищами по изгнанию.
86. Арбия - см. прим. 32-51.
91-93. Зато я был один... - После победы при Монтаперти вожди
тосканских гибеллинов требовали разрушения Флоренции. Этого не допустил
Фарината, заявив, что он, пока жив, один против всех с мечом в руке выступит
на ее защиту.
97-99. Как я сужу... - Слова Фаринаты (ст. 79-81), как и предсказания
Чакко (А., VI, 64-72), убедили Данте, что грешники в Аду обладают даром
предвидения, между тем, судя по вопросу Кавальканте (ст. 68-69), они не
знают того, что происходит на земле в настоящее время.
107. Едва замкнется дверь времен грядущих. - То есть: "Когда наступит
Страшный суд и время сменится вечностью".
119 Федерик второй-Фридрих II Гогенштауфен (1194-1250), германский
император, король Неаполя и Сицилии, сын Генриха VI и Констанции Сицилийской
(см. прим. Р., III, 118-120). Его непримиримая вражда к папству, трижды
приведшая его к отлучению от церкви, покровительство арабским и еврейским
ученым и свободный образ жизни создали ему среди современников славу
опасного еретика.
120 Кардинал - Оттавиано дельи Убальдини (умер в 1273 г.), ревностный
гибеллин, настолько влиятельный, что если говорили просто "кардинал", то
имели в виду именно его. Сохранилась его фраза. "Если есть душа, то я
погубил ее ради гибеллинов".
122. В тревоге от угроз-то есть встревоженный предсказанием Фаринаты
(ст. 79-81).
130-132. Смысл: "Когда ты вступишь в благодатный свет прекрасных глаз
Беатриче, она даст тебе увидеть тень Каччагвиды, который откроет тебе твою
грядущую судьбу" (Р., XVII).
Главная страница
|
Далее
Нет комментариев.
Оставить комментарий:
|
