|
Временнóе целое героя
(проблема внутреннего человека — души)
1. Человек в искусстве — цельный человек. В предыдущей главе мы определили
его внешнее тело как эстетически значимый момент и предметный мир как
окружение внешнего тела. Мы убедились, что внешний человек (наружный
человек) как пластически-живописная ценность и соотнесенный и эстетически
сочетаемый с ним мир трансгредиентны возможному и действительному самосознанию
человека, его я-для-себя, его живущему и переживающему свою жизнь
сознанию, принципиально не могут лежать на линии его ценностного отношения
к себе самому. Эстетическое осмысление и устроение внешнего тела и его
мира есть дар другого сознания — автора-созерцателя герою, не
есть его выражение изнутри его самого, но творческое, созидающее отношение
к нему автора-другого. В настоящей главе нам предстоит обосновать
то же самое и по отношению к внутреннему человеку, внутреннему целому
души героя как эстетическому явлению. И душа как данное, художественно
переживаемое целое внутренней жизни героя трансгредиентна его
жизненной смысловой направленности, его самосознанию. Мы убедимся, что
душа как становящееся во времени внутреннее целое, данное,
наличное целое, построяется в эстетических категориях; это дух,
как он выглядит извне, в другом.
Проблема души методологически есть проблема эстетики, она не может
быть проблемой психологии, науки безоценочной и каузальной, ибо душа,
хотя развивается и становится во времени, есть индивидуальное, ценностное
и свободное целое; не может она быть и проблемой этики, ибо этический
субъект задан себе как ценность и принципиально не может быть дан, наличен,
созерцаться, это я-для-себя. Чистою заданностью является и дух
идеализма, построяемый на основе самопереживания и одинокого отношения
к себе самому, чисто формальный характер носит трансцендентальное я
гносеологии (также на основе самопереживания). Мы не касаемся здесь
религиозно-метафизической проблемы (метафизика может быть только религиозной),
но не подлежит сомнению, что проблема бессмертия касается именно души,
а не духа, того индивидуального и ценностного целого протекающей во
времени внутренней жизни, которое переживается нами в другом, которое
описывается и изображается в искусстве словом, красками, звуком, души,
лежащей в одном ценностном плане с внешним телом другого и не разъединимой
с ним в момент смерти и бессмертия (воскресение во плоти). Изнутри меня
самого души как данного, уже наличного во мне ценностного целого нет,
в отношении к себе самому я не имею с ней дела, мой саморефлекс, поскольку
он мой, не может породить души, но лишь дурную и разрозненную субъективность,
нечто, чего быть не должно; моя протекающая во времени внутренняя жизнь
не может для меня самого уплотниться в нечто ценное, дорогое, долженствующее
быть убереженным и пребыть вечно (изнутри меня самого, в моем одиноком
и чистом отношении к себе самому интуитивно понятно только вечное осуждение
души, только с ним я могу быть изнутри солидарен), душа нисходит на
меня, как благодать на грешника, как дар, незаслуженный и нежданный.
В духе я могу и должен только терять свою душу, убережена она может
быть не моими силами.
Каковы же принципы упорядочения, устроения и оформления души (ее оцельнения)
в активном художественном видении?
|
