Энеида
Книга 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12
|
|
|||
| Вергилий
Публий Марон Энеида Книга 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 |
|||
КНИГА ДЕСЯТАЯ
Вновь распахнулся меж тем чертог всемогущий Олимпа;
Всех на совет родитель богов и людей повелитель
В звездный сзывает покой, из которого он озирает
Земли все с высоты, и дарданский стан, и латинян.
5 Боги сошлись в двухвратный покой – и начал Юпитер:
“О небожители, что изменило ваши решенья?
Вновь почему разделила вражда озлобленные души?
Я не желал, чтоб Италия шла войною на тевкров.
Что за раздор вопреки моему запрету? Какие
10 Страхи заставили вас иль за тех, иль за этих вступиться?
Сроки войны придут в свой черед – торопить их не смейте! –
Римским твердыням когда Карфаген необузданный будет
Гибелью страшной грозить и отверстые Альпы к ним двинет.
Всё расхищайте тогда, во вражде не знайте преграды!
15 Ныне же мир и союз заключите в добром согласье".
Но на короткую речь Отца золотая Венера
Долгую речь произносит в ответ:
“О повелитель людей и природы предвечный властитель!
Кроме тебя, кого умолять мы о милости можем?
20 Видишь, как рутулы там ликуют, как перед строем,
Гордый удачей в бою, на прекрасной мчится упряжке
Турн? А троянцам уже не защита ни стены, ни башни:
Битва врывается в стан, одолев и валы, и ворота,
Кровью наполнены рвы. И Эней в неведенье бедствий
25 Медлит вдали. Ужель никогда ты не дашь из осады
Вызволить тевкров, отец? К стенам новорожденной Трои
Новые рвутся враги, подступает новое войско!
Вновь на дарданцев Тидид в этолийских сбирается Арпах.
Верно, на долю и мне опять достанутся раны,
30 Ибо придется мне вновь против смертного биться оружья.
Если они вопреки твоей божественной воле
В Лаций стремились, то пусть свой грех искупят троянцы,
Помощь утратив твою. Но ведь их вели прорицанья
Манов и вышних богов,– почему же всё, что велел ты,
35 Кто-то мог отменить и воздвигнуть новые судьбы?
Стоит ли вновь говорить о сожженном близ Эрикса флоте,
О властелине ветров, и о бешеном вихре, который
Выпущен был из пещер, и о посланной с неба Ириде?
Ныне же, все испытав, что возможно в мире надземном,
40 Манов она призвала, и, внезапно вырвавшись к свету,
Словно вакханка, летит Аллектб по латинским селеньям.
Что мне держава теперь? Только в дни удач уповали
Мы на нее... Ты сам ниспошли, кому хочешь, победу.
Но если нет на земле страны, где приют энеадам
45 Даст супруга твоя,– заклинаю обломками Трои,
Дымом пожарищ ее,– дозволь, чтоб из битв невредимым
Вышел Асканий один, дозволь, чтоб хоть внук мне остался.
Пусть мой скитается сын по морям неведомым снова,
Пусть любыми плывет, что укажет Фортуна, путями,–
50 Мальчика только хочу я спасти средь боев беспощадных.
Есть у меня Амафунт, и высокий Пафос, и Кифера,
Есть идалийский чертог; пусть, ни войн, ни славы не зная,
Там проживет он весь век. Прикажи – пусть Авзонию тяжкой
Властью гнетет Карфаген: города тирийцев не встретят
55 Больше преград. Что пользы нам в том, что военной напасти
Тевкры избегли, что путь сквозь огонь проложили аргосский,
Что испытали в морях они опасностей столько,
Если новый Пергам ожидал их в крае латинян?
Разве не лучше бы им поселиться там, где стояла
60 Троя, где пепел ее? Симоент и Ксанф, о родитель,
Им, несчастным, верни и судьбу Илиона троянцам
Снова пытать разреши!" Но в ответ царица Юнона
С яростью ей говорит: "Для чего нарушить молчанье
Ты вынуждаешь меня и тайную боль обнаружить?
65 Кто из богов заставлял и кто из смертных Энея
Вновь войну затевать, враждовать с владыкой Латином?
Знаю, в Италию он по велению рока стремился,
Веря безумным речам Кассандры; но лагерь покинуть
Я ль побудила его и вверить жизнь свою ветру,
70 Войско оставив и стан под началом малого сына?
Мирный народ подстрекать, добиваться с тирренцем союза?
Кто из богов на него наслал беду? Уж не я ли
Властью жестокой моей? Но при чем тут Юнона с Иридой?
Значит, преступно лишь то, что с огнем к новорожденной Трое
75 Рать италийцев спешит и отчизну Турн охраняет,
Внук Пилумна и сын Венилии, славной богини?
Вправе троянцы зато чужие захватывать пашни,
Грабить, вторгаясь в страну латинян с факелом черным,
Вправе невест уводить, выбирая тестя любого,
80 Кротко о мире молить – и оружье вешать на мачтах?
Если могла ты спасти от рук ахейцев Энея,
Воздух пустой и туман под мечи вместо сына подставив,
Если в нимф ты могла корабли превратить – почему же
Права мне не дано помогать моим италийцам?
85 Медлит Эней в неведенье бед,– пусть медлит он дольше!
Есть у тебя и Пафбс, и Кифера, и храм Идалийский,–
Город, чреватый войной, и сердца суровые что же
Ты искушаешь? Ужель это я обломки фригийской
Мощи низвергнуть хочу? Кто троянцев предал ахейской
90 Мести? Причиной какой и Европа и Азия были
К брани подвигнуты? Кто разрушил мир похищеньем?
Спарту приступом взять обольстителю я ль помогала,
Я ли оружье дала, вожделеньем взлелеяла войны?
Надобно было тогда за своих опасаться, теперь же
95 Тяжбу не в пору вести и бросать понапрасну упреки".
Так говорила она. Кто одной, кто другой сострадая,
Боги взроптали вокруг. Так порывы первые ветра
Ропщут, встречая в пути преграду рощи, и смутный
Шорох вершин возвещает пловцам приближение бури.
100 Тут всемогущий Отец, верховный мира владыка,
Начал, и, внемля ему, небожители смолкли в чертоге,
В страхе глубины земли и выси небесные смолкли,
Стихли Зефиры, и зыбь улеглась на море безбурном.
"Запечатлейте в душе то, что вам теперь возвещу я:
105 Если нельзя союзом связать авзонийцев и тевкров,
Если меж вами раздор бесконечен,– будут отныне,
Кто бы каких надежд ни питал, какая бы участь
Их ни ждала, равны для меня троянец и рутул,–
Судьбы повинны ли в том, что тевкры снова в осаде,
110 Иль в заблужденье ввела их ложь безумных пророчеств.
Воли и рутулам я не даю. Пусть каждый получит
Долю трудов и удач. Для всех одинаков Юпитер.
Пусть без помех вершится судьба!" И, кивнув головою,
Стикса струёй смоляной и пучиной черной поклялся
115 Бог, и Олимп задрожал, потрясенный его мановеньем.
Этим и кончил он речь и с престола встал золотого,
И небожители все проводили его до порога.
Рутулы тою порой ко всем подступают воротам,
Стены огнем окружив и троянских бойцов истребляя.
120 Заперт их легион в кольце валов осажденных,
Нет им надежды бежать. На высоких башнях, по стенам
Редким строем стоят понапрасну несчастные тевкры.
Азии, Имбраса сын, престарелый Кастор и Тимбрид,
Два Ассарака, Тимет, Гикетаона сын, занимают
125 Место в первом ряду, и меж них – сыновья Сарпедона,
Клар и Темой, что к Энею пришли с Ликийских нагорий.
Вот огромный валун, горы немалый обломок,
Акмон лирнесец несет, напрягая могучие плечи,
Клитию ростом отцу под стать и брату Мнесфею.
130 Катят камни одни, другие копьями бьются,
Мечут огонь иль с тугой тетивы стрелу посылают.
Юл – воистину он попеченья Венеры достоин –
Блещет в троянском строю, головы не покрыв благородной,–
Так самоцвет в цепи золотой, обвивающей шею
135 Или чело, меж звеньев горит, так дивным искусством
В букс ли оправлена иль в теребинт орикийский, сверкает
Ярко слоновая кость; лишь из гибкого золота обруч
Кудри Юла прижал, ниспадавшие вольно на плечи.
Видели также тебя племена отважные, Исмар,
140 Как ты раны средь них ядовитыми стрелами сеял,
Исмар, рожденный в краю Меонийском, где тучные нивы
Мощные пашут мужи и Пактол золотой орошает.
Был средь бойцов и Мнесфей, лишь вчера вознесенный высоко
Славой за то, что прогнал он проникшего за стену Турна,
145 Был и Капис, что дал кампанскому городу имя.
Так меж собой племена в беспощадных битвах рубились.
Плыл между тем по волнам Эней среди ночи глубокой,
Ибо, когда от Эвандра пришел он в лагерь этрусский,
Там предстал пред царем и назвал ему имя и род свой,
150 Все рассказав: и с чем он пришел, и зачем, и какое
Войско Мезенций собрал, примкнув к свирепому Турну,
Также напомнил о том, сколь дела людские непрочны,
К речи прибавив мольбы,– Тархон, ни мгновенья не медля,
С ним союз заключил. От запретов рока свободен,
155 Всходит лидийский народ на суда, по веленью всевышних
Вверясь пришельцу-вождю. Дарданида корабль выплывает
Первым; стоят на носу фригийские львы, и над ними
Ида возносится вверх, любезная изгнанным тевкрам.
Тут и сидел родитель Эней, о войне размышляя
160 И о превратностях битв, а Паллант прильнул к нему слева,
Мужа расспрашивал он о ночных путеводных светилах
И обо всем, что вынес Эней в морях и на суше.
Настежь, богиня, теперь отворите врата Геликона,
Песнь о мужах, что в Этрусской земле ополчились, начните,
165 Молвите, кто снарядил корабли и пошел за Энеем.
Массик плывет впереди на "Тигре", окованном медью,
Тысячу юношей он ведет, покинувших стены
Козы и Клузия: все за плечами носят колчаны,
Легких полные стрел, и копье, и пук смертоносный.
170 Рядом – грозный Абант; доспехами пышными блещет
Вся его рать, и горит на корме Аполлон золоченый.
С ним Популония-мать шестьсот послала отважных,
Опытных в битвах мужей, и остров Ильва три сотни,–
Край, где халибский металл в нескудеющих недрах родится.
175 Третьим едет Азил, толкователь бессмертных и смертных;
Чрева отверстые жертв и светила подвластны Азилу,
Внятен пернатых язык и зарницы вещие молний.
Сомкнутым строем мужей копьеносный отряд его грозен,
Тысячу Пиза бойцов дала ему под начало
180 (Пизу в Этрусской земле основали пришельцы с Алфея).
Астир, наездник лихой, пестроцветным сверкая доспехом,
Ратников триста ведет, в стремленье к битвам единых;
Цере – отчизна одним, с берегов Миниона другие,
Третьи – из древних Пирг и туманной Грависки явились.
185 Можно ль тебя не назвать, о Кинир, лигурийцев отважный
Вождь, и тебя, Купавон, с малочисленной ратью прибывший,
Чье осенили чело лебединые белые перья,
В память о горькой любви и чудесном отца превращенье?
Ибо в тот час, когда Кикн, о любимом скорбя Фаэтоне,
190 Пел под сенью сестер, в тени тополей густолистых,
Боль души и любовь утишая силою Музы,
Мягкими перьями вдруг, как сединами старец, одевшись,
Дол он покинул и взмыл с протяжной песнею к звездам.
Сын его по морю плыл с отрядом сверстников храбрых,
195 Весла мчали вперед корабль, и кентавр исполинский
С носа на волны глядел, угрожая им камнем огромным,
И по воде борозда за длинным килем тянулась.
Также и Окн привел отряд из отчего края,
Тибра этрусского сын и Манто, провидицы вещей;
200 Стены тебе он, Мантуя, дал и матери имя.
Мантуя, предки твои от разных племен происходят:
Три здесь народа живут, по четыре общины в каждом;
Кровью этрусской сильна, их столицей Мантуя стала.
Рать в пятьсот человек этот край на Мезенция выслал,
205 Минций, Бенака сын, тростником увенчанный бледным,
По морю вел сосновый корабль, на врага устремленный.
Плыл и могучий Авлест, и взметенная сотнею вёсел
Водная гладь за кормой беломраморной пеной вскипала.
Судно влечет могучий Тритон, пугая просторы
210 Раковиною своей; голова человечья и плечи,
Как у пловца, поднялись над водой, а кончается тело
Рыбьим хвостом; рокочет волна у груди полузверя.
Лучшие эти вожди на помощь Трое спешили,
На тридцати кораблях бороздя соленое море.
215 День между тем угас в небесах, и ночная упряжка
Фебы благой полпути пролетела по высям Олимпа.
Но и во мраке Эней от забот не знает покоя,
Сам у кормила сидит и сам паруса направляет.
Вдруг посредине пути повстречался герою нежданно
220 Хор его спутниц былых – тех нимф, что нимфами стали
И божествами морей по веленью великой Кибелы.
Рядом плыли они, словно в дни, когда были челнами,–
Столько же их, сколько прежде судов на причале стояло, –
И, лишь завидев царя, окружили его хороводом.
225 Та, что была среди них всех речистей – Кимодокея,–
Судно догнав, за корму схватилась правой рукою,
Левою стала грести, поднимаясь из волн молчаливых,
И говорить начала: "Ты спишь, богами рожденный?
Встань ото сна и канаты ослабь, паруса распуская!
230 Сосны мы, те, что росли на вершине Иды священной,
После – твои корабли, а ныне – нимфы морские.
В час, когда рутул грозил нам коварно огнем и железом,
Мы, поневоле порвав причалов путы, пустились
В море отыскивать вас. Ибо сжалилась Матерь над нами,
235 Нам повелев богинями стать и жить средь пучины.
Знай же: Асканий теперь за стенами заперт и рвами,
Копий кольцом окружили его одержимые Марсом
Рутулы. Пусть отважный этруск и всадник аркадский
Встали уже на места – против них намерен направить
240 Турмы конные Турн и не дать им к стану пробиться.
Встань же с зарей, призови к оружью союзников новых,
Чтобы врагов упредить, и возьми свой щит, что окован
Золотом весь по краям, огнемощного бога созданье.
Завтрашний день – коль мои не сочтешь ты напрасными речи, –
245 Многих латинян узрит, в беспощадной поверженных битве".
Молвив, она отплыла, но сначала рукою умелой
С силой толкнула корму – и корабль полетел меж зыбями,
Скоростью споря с копьем иль стрелой, настигающей ветер.
Следом и все корабли убыстряют свой бег. В изумленье
250 Вести внимал Анхизид, но, ободренный знаменьем новым,
Взор устремил к небесам и вознес молитву Кибеле:
"Матерь благая богов, возлюбившая горы Диндима,
Башни, и стены, и львов, в колесницу парой впряженных!
Будь нам в битвах вождем, приблизь исполненье вещаний,
255 Вновь низойди благосклонной стопой к фригийцам, богиня!"
Так он сказал. Между тем заалела заря, воротилось
Утро, и темную ночь лучи его с неба прогнали.
Прежде всего приказал Эней друзьям, чтобы каждый
В битву готов был идти и послушен первому знаку.
260 Вот уж и тевкров своих, и лагерь отпрыск Анхиза
Видит с высокой кормы, и когда на солнце горящий
Поднял он щит на левой руке,– до небес долетели
Крики дарданцев со стен; разжигают их ярость надежды,
Стрелы их чаще летят. Так весной к потокам Стримона
265 В небе плывут журавли, окликая друг друга протяжно,
Между мятущихся туч уносимые Котом попутным.
Крикам дивились и Турн, и вожди авзонийцев, покуда
К берегу мчавшийся флот не заметили все, оглянувшись,
Не увидали судов, подлетавших по глади все ближе.
270 Шлем горит на челе, пламенеет грива на гребне,
Выпуклый щит золотой посылает огненный отсвет,–
Так в прозрачной ночи среди звезд алеет зловеще
Пламя кровавых комет или Сириус всходит, сверкая,
Жажду с собой принося и поветрия людям недужным,
275 Жаром зловредным своим удручая широкое небо.
Турн один среди всех не утратил спесивой отваги:
Верит, что берег займет и прибывших не пустит на сушу.
"Срок желанный настал с врагом схватиться вплотную!
280 Марс, о мужи,– ом в наших руках! Пусть каждый, сражаясь,
Помнит свой дом и жену, пусть великие подвиги предков
Каждый в душе воскресит. Так захватим берег, покуда
Строем не стали враги и неверны шаги их на суше.
С теми Фортуна, кто храбр!"
285 Молвит он так – ив душе размышляет, кого за собою
К морю вести и кому поручить осажденные стены.
Той порою Эней высаживал на берег войско,
Сходни спустив с кормы. Отливом затихшего моря
Пользуясь, многие вниз в неглубокую прыгают воду
290 Или по веслам скользят. А Тархон, приметивши место,
Где не бушует прибой, не рокочет волна, разбиваясь,
Но далеко на песок набегает вал безопасный,
Тотчас корабль направляет туда и соратников молит:
"Воины, славная рать, налегайте сильнее на весла,
295 Мчите, гоните челны! Пусть во вражью землю вонзятся
Острые ростры, пусть киль бороздой ее ранит глубокой!
Что мне с того, что корабль разобьется, с разлету ударясь,–
Только бы на берег нам скорей ступить!" И едва лишь
Речь окончил Тархон, как гребцы, на скамьях приподнявшись,
300 К пашням Латинским челны, покрытые пеной, погнали.
Врезались в берег суда, и в дно их кили зарылись,
Все невредимы – лишь твой, о Тархон, корабль быстроходный
Встал на мели, налетев на песок, нанесенный волнами.
Долго противился он, шатаясь, напору прибоя,
305 Но раскололся – и вот мужи в воде очутились;
Плавают вкруг и мешают идти им обломки и доски,
Зыбь сбивает их с ног и, отхлынув, относит от суши.
Времени Турн между тем не терял, но все свое войско
К морю повел за собой и построил, чтоб недруга встретить.
310 Трубный разносится звук, и – добрый знак! – нападает
Первым Эней на полки земледельцев – и первою жертвой
Воин латинский упал: бегом навстречу герою
Бросился мощный Терон, но, пробив его медные латы,
Туники ткань разорвав, тяжелой от золота, в ребра
315 Впился Энея клинок. И Лихас пал, посвященный
Фебу: он был извлечен из утробы матери мертвой,
Но лишь младенцем ему удалось избегнуть железа.
Пали Гиас и Кисеей, валившие палицей толстой
Толпы врагов: ни сила рук, ни оружье Алкида
320 Их не спасли, ни родитель Меламп, Геркулеса помощник,
С ним неразлучный, доколь земля отягчала трудами
Бога. Бросает Эней в понапрасну вопившего Фара
Дрот – ив раскрытых устах застревает острое жало.
Пал бы и ты, о Кидон, за возлюбленным следуя новым,
325 Клитом, чьи щеки покрыл впервые пушок золотистый,
В прахе лежал бы и ты, от руки Дарданида погибнув,
Страстью, что к юношам лишь тебя влекла, не тревожим,
Если бы братья твои не примчались когортой сплоченной,
Форка сыны; как один, все семеро копья бросают,
330 Но отскочили они от щита и шлема Энея
Или, Венерой благой отклоненные, только задели
Тело ему. Тут верному царь промолвил Ахату:
"Копья подай! Из них ни одно не метнет понапрасну
В рутулов эта рука: ведь под Троей не раз оставались
335 Копья мои у аргивян в груди!" И, промолвив, схватил он
Пику и бросил ее, и она у Меона с разлета
Медь пробивает щита и сквозь панцирь в грудь проникает.
Брат Альканор подбегает к нему, чтоб Меона в паденье
Правой рукой поддержать, но копье, не утративши силы,
340 Дальше бег свой стремит и пронзает плечо Альканору,
И, омертвев, повисает рука, держась лишь на жилах.
Нумитор, вырвав копье из тела брата, в Энея
Метит,– но поразить не дано ему было героя:
Только Ахата в бедро могучего ранила пика.
345 Юной силою горд, подбегает воитель из Курий,
Клавз, и Дриопа разит он издали пикой негибкой;
Брошена сильной рукой, говорившему что-то Дриопу
В горло вонзилась она, и речь и жизнь обрывая;
Вниз лицом он упал и кровью густой захлебнулся.
350 Трое фракийских бойцов. Борея дальних потомков,–
Идас-отец их прислал из отчего Исмара в битвы,–
Клавза рукой сражены, погибли от ран. Подбегает
С войском аврунков Алез, и Мессап, Нептунова отрасль,
Мчит на прекрасных конях. И одни, и другие стремятся
355 Вспять врагов оттеснить. На пороге Авзонии битва
Грозно кипит. Так ветры порой, враждуя в эфире,
Борются между собой, равны отвагой и силой,
И не хотят уступить ни они, ни море, ни тучи:
Долго упорствуют все, и неясен исход их сраженья.
360 Так же троянская рать с латинской ратью схватилась,
Грудью в грудь, нога к ноге, противники бьются.
В поле с другой стороны, где поток весенний оставил
Множество шатких камней и с обрыва смытых деревьев,
Дрогнул аркадцев отряд, непривычных к пешему строю
365 (Местность неровная их заставила седла покинуть);
В бегство пустились они от латинян, в погоне упорных.
Это увидев, Паллант – что еще в нужде остается? –
Доблесть друзей стремится зажечь то мольбой, то упреком:
"Что же бежите вы все? Эвандра именем громким,
370 Славой деяний его и былых побед и надеждой
Сына сравняться с отцом и стяжать хвалу – заклинаю:
В бегстве спасенье себе не ищите! Мечами должны мы
Путь прорубить! Туда, где враги лавиной густою
Мчатся на нас, отчизна зовет и вас и Палланта.
375 Нас не боги теснят: противник преследует смертный
Смертных,– не меньше у нас и сердец, и рук, и оружья!
Стойте! Волна преграждает нам путь, кончается суша:
Некуда дальше бежать! Иль помчитесь вы по морю в Трою?"
Так он промолвил – и сам врубился в гущу латинян.
380 Первым злая судьба послала навстречу Палланту
Лага: тяжелый поднять хотел он камень, нагнувшись,
Но размахнулся Паллант и копье вонзил ему в спину
Там, где ребра хребет раздвигает,– и вытащил с силой
Жало копья из костей. Тут Гисбон, напрасно надеясь
385 Юношу первым сразить, нападает, забыв осторожность,–
Ум помрачил ему гнев и боль за убитого друга,–
Но принимает его на клинок Паллант и вонзает
В легкое меч. Анхемол, старинного рода потомок,
Рета дерзостный внук, осквернивший мачехи ложе,
390 Пал на латинских полях, и Сфений, и Тимбер с Ларидом,–
Давка сыны-близнецы, меж собой вы были похожи
Так, что мать и отец в заблужденье сладостном часто
Путали вас,– но отнял Паллант ваше сходство жестоко:
Голову, Тимбер, тебе мечом Эвандра отсек он,
395 Правая прочь от плеча отлетела рука у Ларида,
Пальцы щупают меч, в содроганье предсмертном сжимаясь.
Речью вождя зажжены, на его деянья аркадцы
Смотрят – и вновь на врага посылают их стыд и обида.
Сбросил Ретея Паллант с колесницы двуконной, в которой
400 Мимо летел он,– и тем отсрочилась Ила погибель:
Ибо в Ила Паллант нацелил издали пику,
Но под удар попал Ретей, от вас убегавший,
Братья отважные, Тир и Тевтрант; с колесницы упал он,
В землю латинскую бьют стопы в содроганьях предсмертных.
405 Словно как знойной порой, когда ветер подует желанный,
В разных местах поджигает пастух жнивье – и, достигнув
Вмиг середины стерни, воедино сливается пламя,
Строем широким летит по полям Вулканово войско,
Он же, ликуя, с холма на пожар победный взирает,–
410 Так воедино слилась и доблесть друзей, загоревшись:
Все к Палланту спешат. Но Алез, безудержный в битве,
Бросился прямо на них, под прикрытьем щита пригибаясь,
Вмиг он Ладона сразил, и Ферета, и вслед Демодока,
Руку Стримоний занес над затылком Алеза – но тотчас
415 Меч ее острый отсек. В лицо он ударил Фоанта
Камнем – и брызнул мозг вперемешку с осколками кости.
Рока страшась, укрывал средь лесов Алеза родитель,
Но лишь только смежил старик побледневшие веки,
Парки на сына тотчас наложили руку и в жертву
420 Копьям Эвандра его обрекли. Паллант, замахнувшись,
Тибру взмолился: "Отец, копью, которым я целюсь,
Дай удачу, открой дорогу в сердце Алеза!
Я же с доспехом врага копье на дуб твой повешу".
Внял мольбе Тиберин, и Алез, прикрыв Имаона,
425 Сам безоружную грудь под копье аркадца подставил.
Но италийцам не дал устрашиться гибелью мужа
Лавз, что в ратном труде нес один огромную долю:
Пал Абант, преграда врагам, средоточие битвы,
Тусков редеют ряды, погибают аркадцы и с ними
430 Вы, кто вотще избежал ахейских копий,– троянцы.
Рати вплотную сошлись, и вожди равны их, и силы.
Задние рвутся вперед, уплотняется строй, невозможно
Руку в толпе занести. Отсюда Паллант наступает,
Лавз оттуда теснит. Почти ровесники оба,
435 Оба прекрасны лицом – но обоим не дали судьбы
К отчим вернуться домам; повелитель великий Олимпа
Им не дозволил сойтись лицом к лицу в поединке:
Вскоре обоих ждала от врага сильнейшего гибель.
Турну меж тем благая сестра указала, что должно
440 Лавзу помочь, и герой в колеснице крылатой помчался
И, увидавши своих, закричал: "Покиньте сраженье!
Я нападу на Палланта один, обречен он в добычу
Мне одному! О, если бы нас и отец его видел!"
Молвит он так, и бойцы по приказу его отступают.
445 Смотрит Паллант, изумлен, как, надменным приказам послушны,
Рутулы вмиг отошли, и врага во весь рост исполинский
Мерит он взглядом угрюмым, и поле вокруг озирает,
И, выступая вперед, отвечает на речи тирана:
"Или доспех, что с тебя я сорву, прославит Палланта,
450 Или прекрасная смерть. Отец к обоим исходам
Равно готов. Угрозы оставь!" И, промолвив, средь поля
Встал Паллант – ив груди застыла кровь у аркадцев.
Спрыгнул и Турн с колесницы своей, чтобы пешим сражаться.
Сходятся ближе враги. Словно лев, что, завидев с утеса
455 В поле далёко быка, к смертельной готового схватке,
Мчится,– так Турн подлетел, подобный хищному зверю.
Видя, что враг подошел на бросок копья, и решившись
Первым напасть,– если храбрым помочь при силах неравных
Жребий может,– Паллант к небесам с мольбой обратился:
460 "Гостеприимством отца и столом, за которым однажды
Ты пришельцем сидел, Алкид, тебя заклинаю:
Подвиг свершить помоги! Пусть увидит Турн, умирая,
Как снимаю с него доспехи я, победитель!"
Слышит Палланта мольбу и глубоко в груди подавляет
465 Горестный стон Геркулес и слезы льет понапрасну.
Сына Юпитер меж тем утешает ласковой речью:
"Каждому свой положен предел. Безвозвратно и кратко
Время жизни людской. Но умножить деяньями славу –
В этом доблести долг. Под высокими стенами Трои
470 Многие дети богов погибли. Мною рожденный
Пал в их числе Сарпедон. Знай, судьба уже призывает
Турна, и близок конец ему отмеренной жизни".
Так он промолвил и взор отвратил от пашен латинских.
С силой Паллант между тем метнул копье – и немедля
475 Меч сверкающий свой из полых выхватил ножен.
Вровень с плечом, одетым в броню, ударила Турна
Пика, у края щита пробив дорогу с разлета,
Но лишь задела слегка могучее рутула тело.
Турн, потрясая копьем с наконечником острым железным,
480 Целился долго – и вот во врага послал его, молвив:
"Сам погляди, не острей ли у нас наточены копья!"
Так он сказал. В середину щита пришелся тяжелый
Турна удар,– и, пробив многослойную медь и железо,
Бычьи кожи прорвав, одевавшие щит, наконечник
485 Юноше в ребра впился, не задержанный панцирем прочным.
Вытащить хочет Паллант копье из раны – но тщетно:
Кровь из тела и жизнь одним путем утекают.
Раною вниз умирающий пал; загремели доспехи;
К вражьей земле он приник обагренными кровью губами.
490 Встал над поверженным Турн:
"Слово мое,– он сказал,– передайте Эвандру, аркадцы:
Сына ему возвращаю таким, каким заслужил он
Видеть его. Почетный курган, обряд погребальный –
Все в утешенье отцу я дарю. За союз с иноземцем
495 Платит недешево он!" И, промолвив, царь наступает
Левой ногою на труп, чтобы перевязь снять золотую:
Дев преступленье на ней, и фалангу мужей, умерщвленных
В первую брачную ночь, и залитые кровью чертоги
Клон Эвритид на литом отчеканил металле искусно.
500 Полон радости Тури и горд прекрасной добычей.
О человеческий дух! Судьбы он не знает грядущей,
Меры не может блюсти, хоть на миг вознесенный удачей!
Время настанет – и Тури согласится цену любую
Дать, лишь бы жив был Паллант, и добычу и день поединка
505 Сам проклянет. Аркадцы кладут, стеная и плача,
Юноши тело на щит, и друзья уносят героя.
Вновь ты вернешься домой, о родителя горе и гордость!
Тот же унес тебя день, который в битву отправил,
Но и короткий свой путь ты устлал телами убитых.
510 С вестью о страшной беде не Молва, но нарочный верный
Тотчас к Энею летит: на краю погибели тевкры,
Самое время прийти разбитой рати на помощь.
Встречных косит клинком и сквозь вражеский строй пролагает
Путь широкий Эней: к тебе стремится он, гордый
515 Кровью пролитой Турн. Все стоят у него пред глазами
Старец Эвандр, и Паллант, и столы, к которым явился
Он пришлецом, и пожатия рук... Рожденных в Сульмоне
Юных бойцов четвертых и вспоённых Уфентом столько ж
В плен живыми берет, чтобы в жертву манам принесть их,
520 Вражеской кровью залить костра погребального пламя.
После в Мага метнул он издали грозную пику,
Но пролетела над ним, увернувшимся с ловкостью, пика,
Сам же Маг, колена врага обнимая, взмолился:
"Тенью Анхиза тебя заклинаю, надеждами Юла:
525 Ради отца моего, ради сына жизнь подари мне!
В доме высоком моем серебра чеканного много,
Золота много лежит в издельях и слитках тяжелых,
Скрыто в земле. Решится не здесь победа троянцев,
Воина жизнь одного для исхода войны безразлична".
530 Так он сказал, и ему Эней на это ответил:
"Золото и серебро, которыми ты похвалялся,
Для сыновей сбереги: торговаться о выкупе поздно,
Выкупы Турн отменил, когда отнял он жизнь у Палланта.
Так же решают и Юл, и Анхиза родителя маны".
535 Вымолвив, голову он откинул Магу, схватившись
Левой рукою за шлем, и клинок погрузил ему в горло.
Феба и Тривии жрец Гемонид вдали показался,
Были виски у него обвиты священной повязкой,
Пышный доспех на солнце горел и одежда сверкала.
540 Бросился он от Энея бежать, но упал, и троянец
Сверху вонзил в него меч и укрыл его тьмой непроглядной,
Снял же доспехи Сереет, чтоб царю посвятить их Градиву.
Снова бойцов собирают в ряды рожденный Вулканом
Цекул и храбрый Умброн, от Марсийских нагорий пришедший.
545 Яростно бьется Эней. Отсекает он левую руку
Анксуру,– и со щитом отлетела она под ударом.
Веря, что сила – в словах, говорил надменные речи
Анксур не раз и душой до небес возносился, быть может,
Сам он себе и седины сулил, и долгие годы.
550 Вышел навстречу Тарквит, сверкающим гордый оружьем
(Фавном, богом лесным, он рожден был и нимфой Дриопой),
Гневный героя напор сдержать он хотел, но с размаху
Пикой ударил Эней, и кольчугу и щит отягчая
Весом ее, и голову снес умолявшему тщетно,
555 Долгую речь оборвав, и упавшее теплое тело
Навзничь он повернул, и промолвил враждебное слово:
"Воин грозный, лежи отныне здесь! Не зароет
Прах твой добрая мать, не почтит родовою гробницей:
Хищные птицы тебя разнесут или волны в пучину
560 Смоют, и к ранам твоим присосутся голодные рыбы".
После погнался Эней за Антеем и Лукой, что бились
В первых рядах, и за Нумой лихим, и за рыжим Камертом
(Был угодьями он богаче всех авзонидов,
Царь молчаливых Амикл, благородным рожденный Вольцентом).
565 Словно встарь Эгеон, про которого молвят, что сотня
Рук была у него, и полсотни уст, изрыгавших
Пламя, и тел пятьдесят, что от молний Отца заслонялся
Он полусотней щитов, пятьдесят мечей обнажая,–
Так победитель Эней по всей равнине носился,
570 С теплым от крови клинком. Колесницу Нифея заметив,
Против четверки коней упряжных устремился он грудью.
Грозно крича, широко он шагал колеснице навстречу,–
Кони, завидев его, метнулись в испуге,
Сбросив Нифея и мча колесницу пустую к прибрежью.
575 Но вылетает еще скакунов белоснежная пара;
Лиге? держит бразды и конями правит, а рядом
Брат его, быстрый Лукаг, вращает мечом обнаженным.
Юношей яростный пыл преисполнил гневом Энея,
Тотчас занес он копье и, огромный, встал перед ними.
580 Лигер сказал:
"Не Диомеда коней, не упряжку Ахилла ты видишь,
Здесь – не Пергама поля: и войну и жизнь ты окончишь
Нынче на этой земле!" Безрассудные Лигера речи
Слышны далёко вокруг, но в ответ не желает ни слова
585 Молвить троянский герой,– лишь в противника дротик бросает.
Весь наклонившись вперед, погоняет ударами пики
Резвую пару Лукаг и, левую выставив ногу,
К схватке готовится он – но Энеев дрот пробивает
Нижнее поле щита и в пах впивается левый,
590 Падает мертвым Лукаг, по равнине катится тело.
Благочестивый Эней проводил его словом недобрым:
"Нет, не медленный бег скакунов твою колесницу
Предал, Лукаг, и не призрак пустой на противников не дал
Ей налететь: ты сам соскочил и упряжку покинул!"
595 Молвив, схватил он коней под уздцы – с колесницы несчастный
Лигер упал и к нему протянул безоружные руки:
"Ради тебя, ради тех, кто тебя родил столь могучим,
Сжалься, троянский муж, не губи молящего душу!"
Долгие просьбы Эней прервал: "Не такие недавно
600 Речи ты вел! Так умри! Расставаться братьям не гоже!"
Молвив, рассек он Лигеру грудь и выпустил душу.
Так летел по полям предводитель дарданцев и всюду
Сеял смерть, словно яростный смерч иль поток в половодье,
А уж навстречу ему из лагеря мчался Асканий,
605 Тевкры летели, прорвав кольцо напрасной осады.
Той порою к себе призвал Юпитер Юнону:
"Что же ты скажешь, сестра и любезная сердцу супруга?
Вправду ль сбылось, что предвидела ты? Помогает Венера
Тевкрам и впрямь, и нету у них ни проворных в сраженье
610 Рук, ни ярости нет в душе, ни стойкости в бедрах?"
Кротко Юнона ему отвечала: "Супруг мой прекрасный!
Скорбную зря не тревожь! Мне страшны твои гневные речи.
Если бы прежней была и такой, какой подобает,
Сила твоей любви,– хоть в одном бы ты, всемогущий,
615 Мне не мог отказать: чтобы я невредимым из битвы
Вынесла Турна, спасла бы его для родителя Давна.
Но суждено ему умереть и невинною кровью
Тевкрам за все заплатить, хоть он и нашего рода,
Ибо прапрадед ему – Пилумн, хоть нередко дарами
620 Щедро он сам отягчал твоих святилищ пороги".
Кратко сказал ей в ответ повелитель высот Олимпийских:
"Если для юноши ты, обреченного гибели скорой,
Просишь отсрочки и ждешь на то моего дозволенья,–
Турна заставь убежать, у судьбы настигающей вырви.
625 В этом я волен тебе угодить. Но если таится
В просьбах твоих о большем мольба, если ты замышляешь
Битв исход изменить, знай, напрасны эти надежды".
Молвит Юнона в слезах: "О, когда бы ты согласился
В сердце на то, на что согласиться вслух не желаешь.
630 Турну оставил бы жизнь... Но ему лишь смерть остается,
Иль заблуждаюсь я... О, если б так, если б сердце томилось
Тщетной тревогой и ты – ты ведь можешь! – смягчил приговор свой!"
Так сказала она и с высоких небес устремилась,
Воздух вихрями взвив, облеченная облаком плотным,
635 Прямо к троянским войскам, к лаврентскому лагерю тевкров.
Здесь, из тумана соткав бессильный призрак летучий,
Образ Энея ему придает богиня,– о чудо! –
Всем снаряжает его: и щитом, и дарданским доспехом,
Поступь, божественный лик героя – всё повторяет,
640 Голос влагает в уста – только звук пустой без значенья.
Тенью такой, говорят, человек после смерти витает,
Лживые сны таковы, что морочат спящие чувства.
Словно ликующий вождь, перед строем вьется троянским
Призрак и Турна зовет, и копьем, и голосом дразнит.
645 Только лишь рутул, напав, метнул свистящую пику,–
Призрак к нему повернулся спиной и в бегство пустился.
Тотчас поверил Турн, что воистину враг отступает,
Дух помраченный его загорелся напрасной надеждой.
"Что же бежишь ты, Эней, перед свадьбой покинув невесту?
650 Землю, к которой ты плыл, от меня ты сегодня получишь!"
Так, потрясая мечом, он кричал и, преследуя призрак,
Не замечал, что радость его развеяна ветром.
Вдруг, причален к скале, перед ним корабль оказался,
Спущены лестницы вниз, и на берег проложены сходни,–
655 Прибыл на нем из Клузийской земли владыка Осиний.
Тотчас на судно взлетел Энея трепетный призрак,
Чтобы укрытье найти,– но, препятствия все презирая,
Турн вдогонку за ним по высоким сходням взбегает.
Только на палубу он ступил, немедля Юнона
660 Оборвала причальный канат, и, влекомый отливом,
В море понесся корабль. Из укрытья ненужного призрак
Быстро взмыл в высоту и смешался с темным туманом.
Рутула ищет меж тем и на бой Эней вызывает,
Встречных врагов по дороге разит, предавая их смерти,–
665 Турна же ветер несет посреди широкого моря,
Смотрит он вспять и, руки подняв, в неведенье судеб
Небу такие слова вместо слов благодарности молвит:
"О всемогущий Отец, неужели такого позора
Счел ты достойным меня и такую кару послал мне?
670 Где я? Куда я несусь? Кем вернусь из нежданного бегства?
Вновь увижу ли я лаврентского лагеря стены?
С теми, кто вышел за мной на бой,– что станется с ними?
Всех – о нечестье! – друзей я покинул на страшную гибель.
Вижу: в смятенье они разбрелись, умирающих стоны
675 Слышу... Что делаю я? Где земля разверзнется бездной,
Чтобы меня поглотить? Хоть вы пожалейте, о ветры!
Турн по воле своей вас молит: на скалы, на камни
Мчите проклятый корабль и на мели свирепые бросьте,
Чтобы ни рутулы там, ни молва меня не настигла!"
680 Так он в тоске говорил и душою метался, колеблясь,
Броситься ль грудью на меч и, великий позор искупая,
Сердце пронзить беспощадным клинком в порыве безумном,
В море ли прыгнуть и плыть к излукам берега дальним,
Чтобы снова пойти под удары копий троянских.
685 Трижды пытался Турн совершить и то и другое,–
Сжалившись, трижды его удержала царица Юнона.
По морю быстро скользит между тем корабль, и относят
Турна прибой и прилив к столице Давна старинной.
В битву на смену ему, подстрекаем Юпитером, вышел
690 Грозный Мезенций, напав на ликующих тевкров нежданно.
Тут же тирренская рать, подбежав, его окружает;
Всем ненавистен один, в одного направлены копья.
Он же подобен скале, что в морском просторе далёко
Высится, ярости воли отовсюду открыта, и ветров
695 Натиск выносит двойной и удары моря и неба,
Но не дрогнет вовек. Сражены Мезенцием, пали
Гебр, Долихаона сын, и Латаг, и Пальм убегавший:
Тяжким обломком горы, огромным камнем ударил
Он Латага в лицо, а Пальму подсек под коленом
700 Жилы, и рухнул в песок непроворный беглец, а Мезенций
Лавзу добытый доспех подарил и шлем пышногривый.
Был и Эвант им убит, и Париса спутник и сверстник,
Сын Амика Мимант, рожденный жрицей Феано
В ту же самую ночь, когда в чреве носившая факел
705 Дочь Киссея на свет родила Париса; но в Трое
Пал Парис, а Мимант под Лаврентом лежит, позабытый.
Если согнанный с гор собак кусливою сворой
Вепрь, которого бор на склонах Везула диких
Долгие годы скрывал иль который средь топей Лаврентских
710 Пасся в густых камышах, а теперь попался в тенета,
Злобно ворчит и на месте стоит, ощетинив загривок,–
Издали ловчие все, подойти к нему ближе не смея,
Дроты бросают в него и кричат с безопасного места;
Так и бойцам, в ком по праву сильна на Мезенция злоба,
715 Меч обнажить и напасть на него не хватает отваги,
Все лишь поодаль шумят и мечут копья и стрелы,
Он же стоит до поры, вокруг озираясь без страха,
Только зубами скрипит, отряхая бессильные копья.
С тусками прибыл Акрон из пределов старинных Корита;
720 Родом грек, он бежал из отчизны, не справивши свадьбы.
Видит Мезенций: Акрон средь смятенного носится войска,
Пурпуром перья горят и плащ – подарок невесты.
Если несытый лев, что у хлева высокого рыскал,
Движимый голодом злым, заметит проворную серну
725 Или высокие вдруг рога оленя увидит,
Страшно разинет он пасть, ощетинит гриву, ликуя,
К теплой добыче прильнет и терзает ее, омывая
Кровью клыки.
Так же в гущу врагов Мезенций ринулся быстрый.
730 Рухнул несчастный Акрон; умирая, пятками бьет он
В черную землю, и кровь на обломки копий струится.
Бросился в бегство Ород; но почел недостойным Мезенций
В спину удар нанести и сразить его брошенной пикой:
Сам обогнав беглеца, он лицом к лицу с ним сошелся,
735 Чтоб не обманом его одолеть, но отвагой и мощью.
Павшего грудь он ногой придавил, на копье опираясь,
Молвил: "Повержен Ород, вершивший немалую долю
Ратных трудов!" И соратники клич подхватили победный.
Но умирающий вдруг: "Кто бы ни был ты, победитель,–
740 Молвил,– недолго тебе ликовать без отмщенья осталось!
Ждет тебя та же судьба, и на той же равнине падешь ты!"
С гневом в душе, но смеясь, отвечал Мезенций: "Умри же!
А обо мне родитель богов и людей повелитель
Пусть, что захочет, решит!" И копье он вырвал из раны.
745 Тотчас же тяжкий покой, железный сон опустился,
Очи Орода застлав навеки тьмой непроглядной.
Цедик Альката поверг, сразил Сакратор Гидаспа,
Орс, бесстрашный силач, и Парфений Районом убиты,
Клоний и с ним Эрихет, Ликаонов отпрыск,– Мессапом:
750 Спешившись, пешего он поразил Эрихета, а Клоний
Наземь упал, когда конь оступился. Агид-ликиец
В прахе Валером простерт, не чуждым доблести древней,
Фрония Салий убил и сам убит был Неалком,
Ловко владевшим копьем и стрелой, нежданно разящей.
755 Поровну скорбь и потери делил Маворс меж врагами,
То в свой черед побеждают одни, отступают другие,
То побежденный теснит – но никто не мыслит о бегстве.
С жалостью смотрят на них из чертогов Юпитера боги;
Тяжко невзгоды людей и гнев напрасный им видеть.
760 Дочь Сатурна глядит, глядит благая Венера,
Как меж враждующих толп Тизифона бледная рыщет.
Злобы неистовой полн, огромным копьем потрясая,
По полю битвы идет Мезенций. По морю так же
Шел- великан Орион, когда сквозь Нереевы топи
765 Пеший он путь пролагал, лишь до плеч погруженный в пучину,
Или, с высокой горы принося многолетние вязы,
Шествовал сам по земле, голова же пряталась в тучах.
Ростом подобен ему и огромным доспехом Мезенций.
Мужа увидев среди многолюдного строя, собрался
770 Выйти навстречу Эней. А Мезенций, не ведая страха,
Храброго ждет врага, и стоит недвижимой громадой,
И, чтоб достигнуть копьем, расстоянье мерит глазами.
"Вы, о боги мои, копье и рука! Помогите
В этом бою! А ты, о мой сын, отцовской победы
775 Памятник будешь живой: доспех, с разбойника снятый,
Я тебе посвящу!" И, промолвив, издали бросил
Пику свистящую он, но, щитом отраженная прочным,
Прочь отлетела она и в живот вонзилась Антору;
Спутником был Геркулеса Антор, но, покинувши Аргос,
780 В бегстве к Эвандру примкнул и в Италии с ним поселился.
Пал он, несчастный, приняв за другого смертельную рану,
В небо глядел и родные края вспоминал, умирая.
Бросил копье и Эней. Три медных выпуклых круга
С бычьей кожей тройной и холстиной, щит одевавшей,
785 Пика пробила насквозь и, утратив силу удара,
В пах неглубоко впилась. Но, кровь тирренца увидев,
Выхватил меч, что висел у бедра, и, радости полный,
Начал Эней наступать, повергая противника в трепет.
Видит все это Лавз – и любовь к отцу исторгает
790 Стон из груди у него и из глаз – обильные слезы...
Здесь о кончине твоей, о твоих прекрасных деяньях –
Пусть лишь поверят века преданьям о подвигах древних,–
Не промолчу и тебя, незабвенный отрок, прославлю.
Шаг за шагом назад отступал, обессилев, Мезенций,
795 Пика торчала в щите и за ним тяжело волочилась.
Бросился Лавз к отцу из рядов и, встав меж врагами
В миг, когда руку с мечом занес Эней для удара,
Принял клинок на себя и сдержал напор смертоносный.
Ринулись с криком за ним друзья и, меж тем как Мезенций
800 Медленно вспять отступал, щитом сыновним прикрытый,
Издали копья метать принялись, врага отгоняя.
Щит выставляет Эней и сильней загорается гневом.
Так иногда средь летнего дня из тучи нависшей
Крупный посыплется град,– и бегут с полей земледельцы,
805 Пахарь торопится прочь и спешит прохожий укрыться
Иль под обрывом речным, иль в скале под сводом пещеры,
Чтобы грозу переждать, а когда воротится солнце,
Взяться опять за труды; и Эней, словно градом, засыпан
Копьями, ждет, чтоб ушла смертоносная туча, пролившись;
810 Лавзу меж тем он грозит, окликает Лавза: "Куда ты
Рвешься на верную смерть? Не по силам тебе, безрассудный,
То, на что ты дерзнул, ослепленный сыновней любовью!"
Не унимается Лавз. В душе предводителя тевкров
Выше вздымается гнев, и уже последние нити
815 Юноше Парки прядут. Могучим мечом ударяет
Лавза Эней и клинок вонзает в тело глубоко,
Легкий пробив ему щит, в нападенье заслон ненадежный,
Туники ткань разорвав, что золотом мать вышивала.
Тотчас крови струя пропитала одежду, и грустно
820 Тело покинула жизнь, отлетев по воздуху к манам.
Сын Анхиза, едва умиравшего очи увидел,
Очи его, и лицо, и уста, побелевшие странно,
Руку к нему протянул, застонал от жалости тяжко,
Мысль об отцовской любви потрясла его душу печалью.
825 "Чем за высокий твой дух и за подвиг, о мальчик несчастный,
Может тебя наградить Эней, благочестием славный?
Свой доспех ты любил,– сохрани же его. Возвращаю
Манам и праху отцов твой прах, коль об этом забота
Есть хоть кому-то. И пусть одно тебя утешает:
830 Пал ты, сраженный самим великим Энеем!" Промолвив,
Медливших Лавза друзей он позвал и юношу поднял,–
Пряди коротких волос у него уже слиплись от крови.
Тою порой родитель его над струями Тибра
Влагою кровь унимал; изголовьем бессильному телу
835 Ствол упавший служил. Висел на ветке поодаль
Медный шлем, и в траве покоились праздно доспехи.
Между отборных бойцов лежал Мезенций, склонившись
Телом недужным на ствол; по груди борода разметалась,
Часто о Лавзе друзей вопрошал, задыхаясь, и часто
840 Слал он гонцов, чтоб к отцу печальному сын возвратился.
Но уж несли на щите рыдавшие воины тело
Лавза; в широкой груди широкая рана зияла.
Издали стон уловила душа, прозорливая в бедах.
Пылью седины свои осыпав и к небу простерши
845 Руки, Мезенций прильнул к бездыханному сыну, стеная:
"К жизни любовь, о мой сын, неужели во мне так упорна,
Что допустил я тебя, рожденного мною, погибнуть,
Встав за меня под удар? Твоею раной спасен я,
Гибель твоя мне жизнь сберегла! Увы мне! Теперь лишь
850 Смерть подступила ко мне, лишь теперь я воистину ранен!
Я преступленьем, мой сын, уж давно запятнал твое имя,
Был с престола отцов я изгнан, всем ненавистный.
Если отчизне платить и согражданам должен я пеню,–
Казнью любой у меня самого пусть бы отняли душу.
855 Я же и ныне живу средь живых и свет не покинул...
Нет, я покину его!" И, промолвив, на ногу больную
Встал он, хоть силы ему и сковала широкая рана,
И, непреклонный, велел привести коня (в утешенье
Только скакун остался ему, на котором с победой
860 Он возвращался из битв). И коню он печальному молвил:
"Долго, мой Реб,– если есть для смертных долгие сроки,–
Мы зажились. Но теперь или вновь ты с победой вернешься,
Голову вражью неся и кровавый доспех и за сына
Вместе со мной отомстив, или, если пути не проложит
865 Сила, со мною падешь. Ведь чужих приказов, я знаю,
Ты не снесешь, мой храбрец, и не вытерпишь рабства у тевкров".
Так он сказал и верхом на коня уселся привычно,
В обе руки набрал побольше дротиков острых,
Шлем блестящий надел с мохнатой гривою конской,
870 Реба вскачь он пустил и помчался к троянскому строю.
В сердце, бушуя, слились и стыд, и скорбь, и безумье.
873 Трижды Мезенций воззвал к Энею голосом громким.
Мужа Эней тотчас же узнал и взмолился, ликуя;
875 "Дай, о родитель богов и Феб высокоидущий,
Силой помериться с ним".
Так он сказал и, наставив копье, устремился навстречу.
Молвит Мезенций: "Меня ль устрашить ты задумал, жестокий,
После того, как сына убил? Но меня погубить ты
880 Только этим и мог! Ни богов не боюсь я, ни смерти,–
Ибо за смертью пришел! Не трать же слов! Но сначала
Эти подарки прими!" И, промолвив, дротик метнул он,
Следом еще и еще и, скача по широкому кругу,
Дрот за дротом бросал,– но все в щите застревали.
885 Трижды он обскакал Энея справа налево,
Трижды троянский герой повернулся на месте, и трижды
Круг описал устрашающий лес на щите его медном.
Но надоело ему извлекать бессчетные копья,
Медлить и пешим вести с верховым неравную битву:
890 Все обдумав в душе, он вперед рванулся и пикой
Череп пронзил от виска до виска коню боевому.
Взвился конь на дыбы и сечет копытами воздух,
Наземь стряхнув седока, а потом на передние ноги
Рушится сам, придавив упавшего всадника грудью.
895 Словно огонь, до небес взметнулись воинов крики.
Выхватив меч из ножон, к врагу Эней подбегает,
"Где же теперь,– говорит,– души необузданной сила,
Где Мезенций-храбрец?" И ответил тирренец, впивая
Взором небесный свет и вновь ободрившись духом:
900 "Худший мой враг, для чего меня ты смертью пугаешь?
Вправе меня ты убить, я с тем и вышел на битву,
Лавз о том же с тобой договор заключил перед смертью.
Лишь об одном я молю: коль в тебе к врагам побежденным
Есть снисхожденье, дозволь, чтобы прах мой покрыли землею.
905 Знаю, как тускам моим ненавистен я стал. Укроти же
Ярость их, чтоб в могиле одной я покоился с сыном".
Так он сказал и горло под меч добровольно подставил,
Хлынула крови струя на доспех и душу умчала.
Примечания
Стихи 12–13. ...Карфаген... будет гибелью страшной грозить...– Здесь
предсказываются Пунические войны, ...отверстые Альпы...– Вождь карфагенян
Ганнибал совершил переход через Альпы и вторгся в Италию.
Стих 28. Тидид – Диомед. Арпы – позднейшее название города, основанного
Диомедом.
Стих 30. ...вновь против смертного биться оружья.– В битве под Троей Диомед
ранил Венеру ("Илиада", V, 330 и след.).
Стих 51. Амафунт, Пафос, Кифера – центры культа Венеры, со знаменитыми храмами.
Стих 76. Венилия – нимфа; сравнение ее с Венерой оскорбительно для богини.
Стих 80. ...оружье вешать на мачтах? – Имеется к виду обычай римлян вывешивать
на мачте или на носу преторского (флагманского) судна щит в знак начала войны.
Стихи 81–82. ...спасти от рук ахейцев Энея...– Нептун по просьбе Венеры скрыл
Энея в тумане и унес его из поединка с Ахиллом ("Илиада", XX, 318–335).
Стих 128. Лирнесец – из города Лирнесс в Мизии (Малая Азия).
Стих 141–142. ...а краю Мелнийском... Пактол золотой...– Река Пактол в Лидии
считалась золотоносной.
Стих 145. ...Капис, что дал кампанскому городу имя.– Капис считался основателем
Капуи.
Стих 154. От запретов рока свободен...– Прибытие иноземного вождя снимает
запрет, явленный в знамениях (см.: "Энеида", VIII, 498–503), и дает этрускам
возможность выступить против Мезенция.
Стихи 157–158. ...на носу фригийские львы, и над ними Ида...– Корабль Энея
посвящен Кибеле, поэтому украшен эмблемами ее культа: львами из колесницы богини
и символическим изображением Иды фригийской – ее обиталища.
Стихи 168–172. Коза, Клузий, Популония – города Этрурии.
Стих 171. Аполлон золоченый–эмблема бога-покровителя корабля (как эмблемы Кибелы
на корабле Энея).
Стих 173. Остров Ильва – ныне Эльба.
Стихи 176–177. ...чрева отверстые жертв...– Вергилий называет четыре вида
гаданий, которым римляне научились от этрусков: гадание по внутренностям
принесенных в жертву животных, предсказание по звездам, гадание по птицам и по
месту, в которое ударила молния.
Стихи 188–193. ...чудесном отца превращение? – Лигуриец Купавон – сын Кикна,
превращенного в лебедя в то время, когда он оплакивал смерть своего друга
фаэтона. ...под сенью сестер...– сестер Фаэтона, превращенных в пирамидальные
тополя.
Стих 199. Манто – дочь фиванского прорицателя Тиресия.
Стих 202. ...три здесь народа живут...– греки, этруски, умбры.
Стих 205. ...Минций, Бенака сын, тростником увенчанный бледным...– На корабле
Окна – изображение бога реки Минция. Бенак – бог озера Бенак, откуда вытекает
Минций. Венок из тростника – атрибут речного божества.
Стих 250. Анхизид – Эней, сын Анхиза.
Стихи 315–316. ...посвященный Фебу...–Дети, появлявшиеся на свет с помощью
кесарева сечения, посвящались Фебу-Аполлону как богу-исцелителю.
Стих 350. ...Борея... потомков...– Борей считался основателем царского дома во
Фракии.
Стих 389. ...осквернивший мачехи ложе...– Анхемол бежал к Давну, отцу Турна,
спасаясь от преследований своего отца, узнавшего о любовной связи сына и своей
жены (мачехи Анхемола) Касперии.
Стих 439. ...благая сестра – нимфа Ютурна (Диутурна), древнее италийское
божество.
Стих 470. ...многие дети богов погибли.– Имеются в виду Сарпедон, сын Юпитера,
убитый Патроклом; Ахилл, сын Фетиды, убитый Парисом; Кикн, сын Нептуна, убитый
Ахиллом; Аскалаф, сын Марса, убитый Деифобом; Мемнон, сын Авроры, убитый
Ахиллом.
Стихи 497–498. ...дев преступленье...– На перевязи Палланта изображено
преступление Данаид (дочерей Даная), которые, выйдя против воли за сыновей
Египта, в ночь свадьбы умертвили мужей, по приказанию своего отца Даная.
Стих 517. Сульмон – местность в области вольсков; это же имя Вергилий дает
Сульмону, убитому Нисом (IX, 412).
Стих 519. ...а жертву манам принесть...– то есть при погребении Палланта
умилостивить подземных богов и души умерших человеческими жертвами.
Стих 542. Градив – Марс.
Стих 564. ...царь молчаливых Амикл...– Амиклы – небольшой приморский город в
Лации, основанный выходцами из одноименного лаконского города. Ко времени
Вергилия город уже не существовал; по преданию, жители его, бывшие все учениками
Пифагора, не смели убивать кишащих там змей и были вынуждены оставить город.
Эпитет "молчаливый" может относиться к покинутому городу. Другое толкование
связывает его с легендой о лаконских Амиклах, погибших из-за того, что, свято
выполняя закон о молчании, изданный во избежание ложных слухов, граждане города
не посмели нарушить его, даже когда город был извещен о приближении врагов –
дорийцев.
Стих 704. ...в чреве носившая факел...– См. примеч. к "Энеиде", VII, 320.
Стих 761. Тизифона – одна из трех фурий; здесь она возбуждает ярость
сражающихся.
Стих 764. Орион – великан-охотник; по некоторым сказаниям, он сын Нептуна,
обладавший способностью ходить по воде. Однако у Феокрита и Вергилия он идет по
морю благодаря своему непомерному росту.
Стих 773. Вы, о боги мои, копье и рука! – Вместо традиционного воззвания к богам
и мольбы о помощи Мезенций, "враг надменный богов" (в оригинале – "презирающий
богов”), обращается, как к божествам, к своей руке и копью.
Стихи 774–775. Победы памятник...– так называемый трофей: столб, который
воздвигали на поле боя, повесив на него весь доспех побежденного. Мезенций
намерен облечь этим доспехом сына.
Стих 872. Этот стих, повторяющий стих 668 книги XII, считается позднейшей
вставкой.
Нет комментариев. Оставить комментарий: |
|
|