РАЗДЕЛ I. АРХАИЧЕСКИЙ ПЕРИОД ГРЕЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ГЛАВА II. ДРЕВНЕЙШИЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ
1. Гомеровский эпос
5) Аэды и рапсоды. Гексаметр
Предшественницей литературного эпоса является фольклорная эпическая
песня (стр. 21). Указания на такие песни и на профессионалов эпического
пения, аэдов, имеются в самом гомеровском эпосе. «Илиада» почти не упоминает
об аэдах, Ахилл сам поет и играет на лире; образ дружинного певца, известный
из средневековой эпики, у Гомера отсутствует: зато в «Одиссее», где
развернута «картина мирного и более позднего быта, о певцах говорится
очень часто. Лира певца — «подруга пиров», певец Фемий услаждает женихов
Пенелопы, пирующих в доме Одиссея, на пиру Алкиноя звучат песни слепого
Демодока, в котором античное предание усматривало автопортрет «Гомера».
Наравне с гадателем, врачом и зодчим, аэд принадлежит к категории «демиургов»,
т. е. ремесленников, находящихся на службе у общины и получающих плату
за свои услуги; он зачастую является странствующим чужеземцем. Аэд исполняет
песни небольшого размера, выбирая темы из сказаний о богах и героях,
и время от времени аккомпанирует себе на лире; поет он по «божественному
вдохновению», т. е. скорее импровизирует, чем исполняет готовые песни
с закрепленным текстом. «Я — самоучка, — говорит Фемий, — и божество
вложило мне в грудь всевозможные ходы песен» (кн. 22, ст. 347 — 348).
Импровизационная стадия эпического песнопения известна в фольклоре многих
народов. Певец не повторяет готовой песни, а творит ее, имея в своем
распоряжении богатый запас «типических мест», т. е. традиционных ситуаций,
описаний, сравнений, эпитетов и т. п., всего того, что в «Одиссее» названо
«ходами». В той же «Одиссее» говорится, что слушатели больше всего любят
«новейшую» песню, т. е. песню на свежую тему: новое и интересное событие
немедленно получает эпическое оформление. Но и в том случае, когда певец
исполняет сложенную уже песню, исполнение не перестает быть творческим,
так как он запоминает лишь общий ход сюжета и по своему оформляет его.
Так, русский сказитель, дважды исполняя одну и ту же былину, не повторяет
ее механически, а у разных сказителей она звучит уже совершенно по-разному,
в зависимости от индивидуальности исполнителя. Такую полуимпровизируемую
песню небольшого размера можно с большой вероятностью считать этапом,
предшествующим гомеровскому эпосу.
Содержанием песни аэда служат «деяния мужей и богов», т. е. мифологические
оказания о богах и героях, которые представляются не вымыслом певца, а истиной, действительной историей (стр. 23; ср.
русское: «сказка — складка, а песня — быль»). Мифологическое прошлое
— прообраз для настоящего (ср. стр. 23), и певец, «чаруя» слушателей,
одновременно является их воспитателем. Дар песнопения понимается как
«знание», полученное певцом от Музы, богини поэзии. Аэд начинает свою
песню обращением к Музе с просьбой вещать его устами.
Так изображает аэдов «Одиссея», вводя их в героическую обстановку;
но самые гомеровские поэмы исполнялись уже иначе. Место импровизатора
аэда занял декламатор рапсод (согласно античному объяснению термина
— «сшиватель песен»), странствующий певец, исполнявший перед незнакомой
ему аудиторией более или менее закрепленный текст. На рапсодичеокой
стадии исполнение уже отделилось от творчества, хотя отдельные рапсоды
могли быть одновременно и поэтами. «Гомера» в античности представляли
себе рапсодом. Гомеровские поэмы декламировались на празднествах; исполнение
их принимало иногда форму состязания рапсодов: так, в VI в. до н. э.
афинский тиран Писистрат учредил на панафинейском («всеафинском») празднестве
состязание рапсодов, выступавших с декламацией отдельных частей «Илиады»
и «Одиссеи» в порядке последовательности текста. Исполнение эпоса на
празднествах обставлялось весьма торжественно. Роскошно разодетый артист,
с золотым или лавровым венком на голове, держал в руке жезл, символ
магической власти и права слова на собрании. Старинная лира была уже
не нужна: рапсод декламировал, сопровождая свое чтение оживленной жестикуляцией.
Исполнение, однако, всегда сохраняло некоторый характер напевности.
«Илиада» и «Одиссея» рассчитаны на рапсодическое исполнение и предполагают
закрепленный текст. Некоторые части их (например речи действующих лиц)
имеют сложное и искусное построение, которое немедленно распалось бы,
если бы поэмы были предоставлены на произвол устной импровизации.
Гомеровские поэмы написаны гексаметром. Нужно, однако, иметь в виду,
что греческая система стиха коренным образом отличается от русской.
В то время как русское стихосложение основано на упорядочении ударных
и неударных слогов, отличающихся друг от друга своей силой, греческая
стиховая система основана на различии в длительности («количестве»)
слогов. Греческое слово состоит из слогов, которые по степени своей
длительности разделяются на краткие (обозначаемые знаком И)
и долгие ( — ). Упорядоченное чередование долгих и кратких слогов и
составляет греческий стих. Ритмически сильные части стиха падают при
этом на долгие слоги,[1] ритмически слабые — на долгие или краткие слоги»
Ударение в греческом языке имелось, но оно было музыкальным, т. е. ударный
слог характеризовался не усилением голоса, как в русском языке, а его
повышением; в стихе это ударение роли не играет и может встретиться
одинаково на ритмически сильных и ритмически слабых местах стиха. Эти
особенности античного стихосложения в современном чтении обычно не воспроизводятся:
у нас принято условное чтение, при котором на всех ритмически сильных
местах античного стиха делается силовое ударение, и античное чередование долгих и кратких слогов приравнивается к чередованию
ударности и неударности привычного нам тонического стихосложения.
На этом же принципе основаны перенесения античных размеров в новую литературу,
«переводы размером подлинника» и т. п., так как античный ритм не поддается
воспроизведению средствами современных европейских языков.
Гексаметр («шестимерник») состоит из шести стоп. Первый слог каждой
стопы долог ( — ) и образует ее повышение; понижение образуется двумя
краткими слогами (И И) или одним долгим (
— ). Стопа бывает дактилической ( — И И)
или спондеической ( — — ); понижение последней стопы стиха всегда односложно,
а в предпоследней обычно двусложно. Схема гексаметра: — И
И, — И И, — И
И, — И И, — И
И, — — . Игра дактилей и спондеев придает античному гексаметру
значительную гибкость и богатство ритмических вариаций. Существенным
моментом в ритме гексаметра является также цезура, обязательный словораздел
внутри третьей или четвертой стопы; так, в приводимом ниже начальном
стихе «Илиады» мы находим цезуру после первого долгого слога третьей
стопы, между словами thea и Peleiadeo. Помощью цезуры образуется задержка
ритмического движения, разделяющая стих на две части, но создающая ощущение,
что части эти не самостоятельны, а принадлежат единому целому. Ощутить
богатство и разнообразие ритма в эпическом стихе можно, конечно, только
при громком чтении, но гомеровский эпос предполагает исполнение рапсода
перед аудиторией.
Впрочем и вся последующая греческая художественная литература рассчитана
на чтение вслух, что всегда следует иметь в виду читателю нашего времени,
привыкшему к чтению «про себя».
Соответственно этому чередованию античных дактилей и спондеев в античном
гексаметре, в русском гексаметре допускаются между ударениями односложные
интервалы, кроме обычных двусложных (дактило-хореический гексаметр).
Первый стих «Илиады» Menin aeide, thea, Peleiadeo Achileos (спондей
в третьей стопе) звучит в переводе Гнедича: Гнев, богиня, воспой Ахиллеса,
Пелеева сына (первая стопа — хорей).
Рифмой гомеровский стих, как и вообще античное стихосложение, не пользуется.
[1]В некоторых размерах допускается замена этого долгого слога двумя
тесно связанными в произношении краткими слогами.
|
