ПРЕДКЛАССИЦИЗМ
Театр и драматургия
Театральные представления появились в России в XVII в., при отце Петра
I Алексее Михайловиче. Но театр того времени служил для забавы только
царского двора. Петр поставил перед ним совершенно другую задачу. В
эпоху почти поголовной безграмотности театр должен был сделаться источником
знаний, пропагандистом политики, проводимой государством. С этой целью
в Россию в 1702 г. был приглашен с труппой артистов немецкий антрепренер
Иоганн Кунст. По распоряжению Петра на Красной площади построили деревянное
здание — «театральную храмину». Для подготовки русских артистов к труппе
Кунста были прикреплены подьячие из разных приказов. Каждому из них
полагалось жалованье, соответствовавшее важности порученной роли. Входные
цены в театр были невысокими. Двери его были открыты для всех желающих.
В 1703 г. Кунст умер, и его дело до 1707 г. продолжал житель немецкой
слободы в Москве Отто Фюрст. Репертуар театра Кунста составляли так
называемые «английские комедии», привезенные из Англии в Германию в
конце XVI в. странствующими актерами. Пьесы эти представляли крайне
беспомощную в драматическом отношении инсценировку рыцарских романов,
исторических легенд, сказок, новелл. Игра отличалась утрированной манерой.
Герои выкрикивали патетические монологи, отчаянно жестикулировали. Кровавые
сцены соседствовали с грубым шутовством. Непременным действующим лицом
пьесы был комический персонаж, носивший в России название «дурацкая
персона», а в Германии Пикельгеринг или Гансвурст. В частично сохранившемся
репертуаре театра Кунста представлены следующие пьесы: «О Дон-Яне и
Дон-Педре» — одна из многочисленных обработок сюжета о Дон-Жуане, «О
крепости Грубстона, в ней же первая персона Александр Македонский»,
«Честный изменник, или Фридерико фон Поплей и Алоизия, супруга его»,
«Два завоеванные городы, в ней же первая персона Юлий Цезарь», «Принц
Пикельгеринг, или Жоделетт, самый свой тюрьмовый заключник» — переделка
комедии Тома Корнеля, восходящая, в свою очередь, к одной из комедий
Кальдерона, «О докторе битом» — переделка пьесы Мольера «Лекарь поневоле».
Театр Кунста-Фюрста не оправдал надежд Петра I, который как-то сказал,
что он хотел бы видеть «пиэсу трогательную, без этой любви, всюду в[к]леиваемой...
и веселый фарс без шутовства»[1].
По своему содержанию спектакли Кунста были очень далеки от русской
действительности и в силу этого не могли объяснять и пропагандировать
мероприятия Петра. Серьезным недостатком этих пьес оказался и их язык,
речь героев выглядела особенно беспомощно в любовных или патетических
репликах.
И вместе с тем пьесы театра Кунста сыграли свою положительную роль.
Театр из дворца перекочевал на площадь. Он способствовал появлению на
Руси театральных переводчиков и русских артистов. Пьесы, поставленные
Кунстом, помогали «обмирщению» драматического искусства. Они знакомили
русского зрителя с великими историческими деятелями, такими, как Юлий
Цезарь, Александр Македонский, с сюжетами пьес европейских драматургов,
в том числе и Мольера, и таким образом выполняли не только развлекательные,
но и просветительные задачи.
В первой четверти XVIII в. в России сохранялись так называемые школьные
театры. Один из них существовал при Славяно-греко-латинской академии,
другой был открыт в Москве, при Госпитале, имевшем свою медицинскую
школу. Возглавлял Госпиталь выходец из Голландии Николай Бидлоо. Созданные
на русской почве, эти театры более успешно выполняли задачу, которая
оказалась не под силу театру Кунста. Они ревностно разъясняли и пропагандировали
политику Петра I. В пьесах школьного театра господствовали аллегорические
сюжеты и образы. Конкретных, реальных персонажей эта драматургия не
знает. Аллегории были двоякого рода: почерпнутые из Библии и имевшие
вполне светский характер — Отмщение, Истина, Мир, Смерть и т. п.
Для лучшего распознавания они наделялись соответствующими атрибутами:
Фортуна — колесом, Мир — оливковой ветвью, Надежда — якорем, Гнев —
мечом. В сценическом действии и в русских и в иностранных пьесах соединялись
разные виды искусств: декламация, пение, музыка и танец.
В 1705 г. русские войска овладели крепостью Нарва и освободили исконно
русские земли, незаконно захваченные Швецией. Откликом на эту победу
послужила пьеса «Свобождение Ливонии и Ингерманландии», поставленная
в духовной академии. Политические события облекались в аллегорический
сюжет о выводе Моисеем израильтян из Египта. Вместе с тем в пьесе фигурировали
и светские аллегорические образы. Главными персонажами являлись Ревность
российская, под которой подразумевался Петр I, и Хищение неправедное
— Щвеция. Их аллегорический смысл разъяснялся с помощью двух эмблематических
образов — «двоеглавного» Орла и «прегордого» Льва. Между Ревностью
и Хищением происходила борьба, в которой участвовали Орел и Лев. Ревность
одерживала победу. В конце пьесы Торжество возлагало на Ревность лавровый
венок. Текст этой пьесы не сохранился, дотла лишь ее пространная программа.
Событиями Северной войны вызвана и еще одна пьеса из репертуара духовной
академии — «Божие уничижителей гордых уничижение», от которой также
сохранилась лишь программа. Непосредственным поводом к ее созданию послужила
Полтавская битва. В качестве библейской параллели неизвестным автором
был воспроизведен поединок израильского юноши Давида с филистимлянским
воином Голиафом. Образ Давида ассоциировался с русским войском, Голиафа
— с шведским. Расшифровке аллегорий помогали знакомые нам персонажи
— Орел и Лев. Смысл событий поясняли специальные надписи. Одна из них
— «Хром, но лют» — относилась ко Льву и намекала на Карла XII, раненного
в ногу накануне Полтавской битвы.
Пропагандистским, политическим содержанием отличались также пьесы
хирургической школы. В 1824 г. на ее сцене была поставлена «Слава Российская»,
написанная Ф. Журавским. На представлении присутствовали Петр I и его
супруга. Пьеса была сочинена по поводу коронации Екатерины, но ее содержание
выходило за рамки этого события. Спектакль как бы подводил итог царствованию
ПетраI. Все образы в «Славе Российской» аллегоричны, или, как сказано
в программе, представлены «измышленными персонами». Это или названия
стран, или отвлеченные понятия — Мудрость, Истина, Рассуждение. Содержание
пьесы сугубо политическое и сводится к тому, что государства, ранее
враждебные России — Турция, Швеция, Польша, Персия, — признают ее славу
и величие. Завершается спектакль торжественной сценой: по пути, украшенному
цветами, «Виктория Российская на львах грядет с триумфом»[2]. К «Славе Российской» тесно примыкает другое драматическое
произведение — «Слава печальная», написанное, возможно, тем же Журавским.
Пьеса создана в 1725 г. в связи с кончиной Петра I. На первое место
вынесены многочисленные славные дела, ознаменовавшие царствование Петра:
его победы на море и на суше, просвещение страны, основание Петербурга
и Кронштадта. Затем скорбная Россия оповещает о смерти Петра и горько
оплакивает его кончину. Печаль России разделяют другие страны: Польша,
Швеция, Персия. Таким образом, оба произведения очень близки друг к
другу и по содержанию, и по форме. Главная цель автора состояла в прославлении
деятельности Петра I и успехов Русского государства.
В первые десятилетия XVIII в. появились любительские придворные театры.
Один из них был создан в подмосковном селе Преображенском при дворе
сестры Петра I Натальи Алексеевны. Второй —в Измайлове во дворце вдовствующей
царицы Прасковьи Федоровны, жены покойного царя Федора Алексеевича.
Третий — в Москве, а затем в Петербурге при дворе царевны Елизаветы
Петровны. Репертуар театра Натальи Алексеевны был очень пестрым, эклектичным.
Наряду с переложением житейных сюжетов здесь создавались инсценировки
светских авантюрных повестей: «Комедия о прекрасной Мелюзине», «Комедия
Олундина», «Комедия Петра златых ключей». Автором нескольких пьес была
сама Наталья Алексеевна. В отличие от стихотворных школьных драм все
эти пьесы написаны прозой и лишены аллегорических образов. О театрах
Прасковьи Федоровны и Елизаветы Петровны и их репертуаре сохранилось
мало сведений. Однако известно, что с театром Елизаветы Петровны связана
одна из лучших пьес того времени — «Комедия о графе Фарсоне». Ее начало
перекликается с рукописными повестями Петровской эпохи. Молодой француз,
граф Фарсон просит родителей отпустить его «во иностраныя государства
погуляти. И тамо чюжестранных извычай познати»[3]. В дальнейшем сюжет «комедии» становится очень
близким к пьесам театра Кунста, где любовная интрига часто завершалась
драматической развязкой. Граф Фарсон прибывает в Португалию. Его заметила
и полюбила португальская королева. Успехи графа Фарсона вызвали зависть
сенаторов, которым удалось убить опасного для них фаворита. Разгневанная
королева казнит сенаторов, а себя закалывает шпагой.
Комедия написана рифмованными силлабическими стихами разной длины,
что приближает их к раёшнику[4]. В
стиле пьесы контрастируют грубые, подчас вульгарные реплики с манерными,
рассчитанными на утонченность фразами. Так, в словесной перепалке с
оскорбившим его капитаном граф Фарсон заявляет: «Цыц ты, бодрило! Сим
моим прутом расчибу твое рыло. Рассеку твои губы, что не соберешь, где
лежат зубы»[5]. Совершенно другую
стилистическую окраску несет любовное признание королевы, обращенное
к Фарсону: «Ах мой предрагий деоманте. И тяшкоценный брилианте!.. Ум
мой смутися. Купида мне приключися»[6]. Антракты между действиями заполнялись интермедиями.
Так назывались в школьных театрах короткие пьесы, исполнявшиеся перед
закрытым занавесом в промежутках между действиями. Число действующих
лиц не превышало в них трех-четырех человек.
Содержание интермедий отличалось комическим и даже сатирическим характером.
Объектом осмеяния часто служили представители власти или духовенства:
корыстолюбивые судьи, пьяницы-монахи, алчные священнослужители. Им противостоял
ловкий, остроумный Гаер или Арлекин, предшественник ярмарочного Петрушки,
награждавший своих противников побоями.
Интермедии писались рифмованными силлабическими стихами. Язык героев
хорошо воспроизводил народную, часто грубоватую речь. Сатирические интермедии
отражали злободневные явления Петровской эпохи. Так, в одной из пьес
— «Дьячок и сыновья» — высмеивался дьячок, не пожелавший отдать своих
детей в семинарию. Дьячок пробует подкупить подьячих. А те взятку берут,
но сыновей уводят.
Во вторую половину XVIII в. интермедии получили самостоятельное существование
наравне с другими маленькими комическими пьесками.
[1] Тихонравов Н. С. Русские драматические
произведения 1672 — 1725 годов. Спб., 1874. Т. I. С. XLI.
[2] Ранняя русская драматургия. Пьесы школьных театров.
М., 1974.С. 281.
[3] Ранняя русская драматургия. Пьесы столичных
и провинциальных театров первой половины XVIII в. М., 1975. С. 359.
[4] Раёшный стих, раёк — древнейшая форма русского
народного стиха, определяемого интонационно-фразовым и паузным членением.
Стих слагался со смежными рифмами. Большинство народных театральных
пьес и тексты представлений для народного театра (вертеп, петрушка,
балаган) составлялись в форме райка. Эту форму использовали и классики.
Так, «Сказка о попе и работнике его Балде» Пушкина написана стилем райка.
[5] Ранняя русская драматургия. Пьесы столичных
и провинциальных театров первой половины XVIII в. С, 377.
[6] Там же. С. 380.
|
