Часть третья
ГРЕКО-ПЕРСИДСКИЕ ВОЙНЫ, или Закон борется с самовластием
Павшие в Фермопилах, —
Славна их участь, красен их жребий:
Курган их — алтарь, возлиянье — память,
скорбь о них — хвала,
И таких похорон
Не затмит всеукрощающее время.
Здесь свято место, где прах храбрецов,
А печется о нем
Добрая молва по всей Элладе.
И свидетель тому — спартанский Леонид,
Чей след на земле —
Вечная краса доблести и славы...
Симонид
|
ЧЕТЫРЕ КРАЯ СВЕТА
При
Гомере греки представляли себе Землю большим кругом, по краю которого течет Океан
— не море-океан, а река-океан, граница вселенной. В середине этого круга
находились Дельфы, вокруг них — Греция, рядом — Эгейское море, а дальше —
неведомые пространства, по которым много лет скитался Одиссей.
С тех
пор мир прояснился и раздвинулся. Средиземное море стало для греков своим,
домашним, и о всех прибрежных его странах греки имели самые точные сведения. На
западе был Карфаген, суровый город человеческих жертвоприношений, опасный сосед
и частый враг. На юге был Египет, цари его охотно принимали в гавани греческих
купцов, а на службу — греческих воинов. На восток от Средиземного моря была
Финикия, за спиной у нее — Ассирия и Вавилония, а за спиной у них — Мидия и
Персия. Эти страны были заняты внутренними войнами и до поры до времени
неопасны. На восток от Эгейского моря была Лидия. Это была почти своя земля:
цари ее приглашали в гости греческих мудрецов и дарили в Дельфы столько даров,
сколько не дарили и сами греки. Наконец, на севере была Скифия — край степей и
лесов, но и он был уже знаком, и Оттуда ездил в Грецию Анахарсис.
Половину
мира занимала Азия, четверть — Европа, четверть — Африка.
Сказочные
страны и народы, однако, не исчезли, они Только отодвинулись дальше к краю
Земли. Греки до них не доходили, но с жадностью пересказывали все слухи о них.
Слухи были все похожи друг на друга: всюду оказывалось, что страны там богатые,
а народы дикие, золота и серебра много, но пользоваться ими люди не умеют.
На
западе, в Испании, в земле столько золота, что при лесных пожарах оно плавится
в жилах и само вытекает на поверхность. Реки там текут золотым песком. Но люди
в тех местах, кельты и иберы, не умеют даже сеять хлеб и питаются желудями. Они
жестоки и бесстрашны: когда им нужно гадать о будущем, они убивают человека
ножом в спину и гадают по его судорогам. Бесстрашны они потому, что верят,
будто в загробном ,мире будут жить, как жили здесь. Они даже дают друг другу в
долг при условии отдачи на том свете. Правда, некоторые говорят, что по ту
сторону кельтов и иберов, на берегу Океана, лежит страна Тартесс с богатыми
городами и мудрыми царями. А еще дальше, в Океане, лежат Счастливые острова,
где даже царей нет, а у людей все общее. Может быть, это уже рай?
На
дальнем севере живут гипербореи. Это тоже край блаженных: там вечный день, и
туда в зимнюю пору приходит гостить сам бог Аполлон. Страна эта отгорожена
высокими горами, в горах глыбами лежит золото, а сторожат его хищные птицы —
грифы. А у подножия гор живут племена сказочные и дикие. Это аримаспы, у
которых один глаз всегда прищурен; исседоны, у которых сыновья поедают трупы
отцов; иирки, лазающие по деревьям; невры, про которых говорят, будто каждый
невр раз в году оборачивается волком; будины, чья пища — сосновые шишки;
агафирсы, у которых жены общие, чтобы все люди были родней друг другу. Даже
скифам приходится с этими народами разговаривать через семерых переводчиков.
На
востоке крайняя страна — Индия. Здесь золото не в горах, а в пустынях, и
стерегут его не грифы, а исполинские муравьи. Ростом они с собаку, а норы у них
под землей. Копая норы, они задними ногами выбрасывают на поверхность песок, и
он кучами лежит у входа в нору. Этот песок — золото. Местные жители ходят за
ним в пустыню в самое жаркое время дня, когда муравьи сидят в норах. Ходят с
тремя верблюдами, и среди них непременно одна самка, у которой дома остались
верблюжата. Набивают мешки золотым песком и бросаются в бегство. Муравьи
выскакивают из нор и гонятся за ними. Верблюды-самцы от них не ушли бы, но
верблюдица-самка, стремясь к покинутым верблюжатам, убегает, а за нею кое-как
поспевают и самцы. Так добывают индийское золото.
На юге
крайняя страна — Эфиопия. Золота там тоже столько, что из него делают даже цепи
для преступников. Люди там пьют только молоко, живут до ста лет, царем выбирают
того, кто всех красивее и сильнее, а богов чтут двух: одного бессмертного,
другого смертного, но неведомого. Но путь к эфиопам лежит через пустыню, где живут
дикие кочевники, никому не покорные. Это псиллы, заклинатели змей, которые
ходят с копьями наперевес в поход против южного ветра, за то что он засыпает
песком их колодцы; это атаранты, у которых люди не имеют ни имен, ни прозвищ;
это атланты, которые не едят ничего живого и не умеют видеть снов; а другие
племена уже трудно было даже отличить друг от друга.
Таков
был мир, лежавший вокруг Греции. Он манил богатствами и отпугивал дальними и
дикими путями к ним. Этот большой мир был не страшен маленькой Греции, пока он
был разобщен. Но за сто лет, которые прошли от Солона до Клисфена, половина
этого мира сплотилась в одну великую державу — Персидское царство. Грецией
правил закон, Персией — царский произвол. Кто будет сильнее?
|
