Слово на погребение
Всепресветлейшего Державнейшего Петра Великого,
Императора и Самодержца Всероссийского, отца Отечества,
проповеданное в царствующем Санктпетербурге,
в церкви святых первоверховных апостол Петра и Павла,
Святейшего Правительствующего Синода вице-президентом,
преосвящённейшим Феофаном,
Архиепископом Псковским и Нарвским,
1725, марта 8 дне
Что се есть? До чего мы дожили, о россиане? Что видим? Что делаем?
Петра Великого погребаем! Не мечтание ли се? Не сонное ли нам привидение?
О, как истинная печаль! О, как известное наше злоключение! Виновник
бесчисленных благополучии наших и радостей, воскресивший аки от
мертвых Россию и воздвигший в толикую силу и славу, или паче, рождший
и воспитавший прямый сын отечествия своего отец, которому по его
достоинству добрии российстии сынове бессмертну быть желали, по
летам же и состава крепости многолетно еще жить имущего вси надеялися,
— противно и желанию и чаянию скончал жизнь и — о лютой нам язвы!
— тогда жизнь скончал, когда по трудах, беспокойствах, печалех,
бедствиях, по многих и многообразных смертех жить нечто начинал.
Довольно же видим, коль прогневали мы тебе, о боже наш! И коль раздражили
долготерпение твое! О недостойных и бедных нас! О грехов наших безмерия!
Не видяй сего слеп есть, видяй же и не исповедуяй в жестокосердии
своем окаменей есть. Но что нам умножать жалости и сердоболия, которыя
утолять елико возможно подобает. Как же то и возможно! Понеже есть
ли великия его таланты, действия и дела воспомянем, еще вящше утратою
толикого добра нашего уязвимся и возрыдаем. Сей воистинну толь печальной
траты разве бы летаргом некиим, некиим смертообразным сном забыть
нам возможно.
Кого бо мы, и какового, и коликого лишилися? Се оный твой, Россие,
Сампсон, каковый да бы в тебе могл явитися никто в мире не надеялся,
а о явльшемся весь мир удивился. Застал он в тебе силу слабую и
сделал по имени своему каменную, адамантову; застал воинство в дому
вредное, в поле не крепкое, от супостат ругаемое, и ввел отечеству
полезное, врагом страшное, всюду громкое и славное. Когда отечество
свое защищал, купно и возвращением отъятых земель дополнил и новых
провинций приобретением умножил. Когда же восстающыя на нас разрушал,
купно и зломыслящих нам сломил и сокрушил духи и, заградив уста
зависти, славная проповедати о себе всему миру повелел.
Се твой первый, о Россие, Иафет, неслыханное в тебе от века дело
совершивший, строение и плавание карабельное, новый в свете флот,
но и старым не уступающий, как над чаяние, так вышше удивления всея
селенныя, и отверзе тебе путь во вся концы земли и простре силу
и славу твою до последних окиана, до предел пользы твоея, до предел,
правдою полагаемых, власть же твоея державы, прежде и на земли зыблющуюся.
ныне и на мори крепкую и постоянную сотворил.
Се Моисей твой, о Россие! Не суть ли законы его, яко крепкая забрала
правды и яко нерешимыя оковы злодеяния! Не суть ли уставы его ясныя,
свет стезям твоим высокоправительствующий сигклит и под ним главныя
и частныя правительства, от него учрежденныя! Не светила ли суть
тебе к поисканию пользы и ко отражению вреда, к безопасию миролюбных
и ко обличению свирепых! Воистинну оставил нам сумнение о себе,
в чем он лучший и паче достохвальный, или яко от добрых и простосердечных
любим и лобызаемь, или яко от нераскаянных лестцов и злодеев ненавидимь
был.
Се твой, Россие, Соломон, приемший от господа смысл и мудрость
многу зело. И не довольно ли о сем свидетельствуют многообразная
философская искусства и его действием показанная и многим подданным
влиянная и заведенная различная, прежде нам и неслыханная учения,
хитрости и мастерства; еще же и чины, и степени, и порядки гражданския,
и честныя образы житейского обхождения, и благоприятных обычаев
и нравов правила, но и внешний вид и наличие краснопретвореное,
яко уже отечество наше, и отвнутрь и отвне, несравненно от прежних
лет лучшее и весьма иное видим и удивляемся.
Се же твой, о и церкве российская, и Давид и Константин. Его дело
— правительство синодальное, его попечение — пишемая и глаголемая
наставления. О, коликая произносило сердце сие воздыхания о невежестве
пути спасенного! Коликия ревности на суеверия, и лестническия притворы
и раскол, гнездящийся в нас безумный, враждебный и пагубный! Коликое
же в нем и желание было и искание вящшаго в чине пастырском искусства,
прямейшего в народе богомудрия и изряднейшего во всем исправления!
Но о многоименитого мужа! Кратким ли словом объимем бесчисленныя
его славы, а простирать речи не допускает настоящая печаль и жалость,
слезить токмо и стенать понуждающая. Негли со временем нечто притупится
терн сей, сердца наша бодущий. и тогда пространнее о делах и добродетелех
его побеседуем. Хотя и никогда довольно и по достоинству его возглаголати
не можем; а и ныне, кратко воспоминающе и аки бы токмо воскрилий
риз его касающееся, видим, слышателие, видим, беднии мы и несчастливии,
кто нас оставил и кого мы лишилися.
Не весьма же, россиане, изнемогаим от печали и жалости, не весьма
бо и оставил нас сей великий монарх и отец наш. Оставил нас, но
не нищих и убогих: безмерное богатство силы и славы его, которое
вышеименованными его делами означилося, при нас есть. Какову он
Россию свою сделал, такова и будет; сделал добрым любимою, любима
и будет; сделал врагом страшную, страшная и будет; сделал на весь
мир славную, славная и быть не престанет. Оставил нам духовная,
гражданская и воинская исправления. Убо оставляя нас разрушением
тела своего, дух свой оставил нам.
Наипаче же в своем в вечная отшествии не оставил нас сирых. Како
бо весьма осиротелых нас наречем, когда державное его наследие видим,
прямого по нем помощника в жизни его и подобонравного владетеля
по смерти его, тебе, милостивейшая и самодержавнейшая государыня
наша, великая героина, и монархиня, и матерь всероссийская! Мир
весь свидетель есть, что женская плоть не мешает тебе быть подобной
Петру Великому. Владетельское благоразумие и матернее благоутробие,
и природою тебе от бога данное, кому не известно! А когда обое то
утвердилося в тебе и совершилося, не просто сожитием толикого монарха,
но и сообществом мудрости, и трудов, и разноличных бедствий его,
в которых чрез многая лета, аки злато в горниле искушенную, за малое
судил он иметь ложа своего сообщницу, но и короны, и державы, и
престола своего наследницу сотворил. Как нам не надеяться, что сделанная
от него утвердишь, недоделанная совершишь и все в добром состоянии
удержишь! Токмо, о душе мужественная, потщися одолеть нестерпимую
сию болезнь твою, аще и усугубилася она в тебе отъятием любезнейшей
дщери и, аки жестокая рана, новым уязвлением без меры разъярилася.
И якова ты от всех видима была в присутствии подвизающегося Петра,
во всех его трудех и бедствиях неотступная бывши сообщница, понудися
такова же быти и в прегорьком сем лишении.
Вы же, благороднейшее сословие, всякого чина и сана сынове российский,
верностью и повиновением утешайте государыню и матерь вашу, утешайте
и самих себе, несумненным познанием петрова духа в монархине вашей
видяще, яко не весь Петр отшел от нас. Прочее припадаем вси господеви
нашему, тако посетившему нас, да яко бог щедрот и отец всякия утехи
ея величеству самодержавнейшей государыни нашей и ея дражайшей крови
— дщерям, внукам, племянницам и всей высокой фамилии отрет сия неутолимыя
слезы и усладит сердечную горесть благостнным своим призрением и
всех нас милостивне да утешит. Но, о Россие, видя кто и каковый
тебе оставил, виждь и какову оставил тебе. Аминь.
1725
Источник:
Прокопович Феофан. Сочинения / Под редакцией
И. П. Еремина. – М.;Л.: Изд. АН СССР, 1961.
|
