А.Платонов
Луговые мастера
 
    Небольшая  у  нас  река, а для лугов ядовитая. И название у
нее малое -- Лесная Скважинка. Скважинкой она прозвана  за  то,
что  омута  в ней большие: старики сказывали, что мерили рыбаки
глубину деревом, так дерево  ушло  под  воду,  а  дна  даже  не
коснулось, а в дереве том высота большая была -- саженей пять.
    Народ  у  нас  до  сей  поры рослый. Лугов -- обилие, скота
бывало много и харчи мясные каждое воскресенье.
    Только теперь пошло иное. На лугах сладкие травы  пропадать
начали,  а  полезла разная непитательная кислина, которая впору
одним волам.
    Лесная Скважинка каждую весну долго воду на пойме держит --
в иной год только к июню обсыхают луга, да и в себя речка  наша
воду  начала  плохо  принимать:  хода  в  ней засорены. Пройдет
ливень -- и долго мокреют луга, а бывало, враз обсохнут. А  где
впадины на лугах, там теперь вечные болота стоят. От них зараза
и растет по всей долине, и вся трава перерождается.
    Село  наше  по-нонешнему  называется  Красногвардейское,  а
по-старинному Гожево.
    Жил у нас один мужик  в  прозвище  Жмых,  а  по  документам
Отжошкин.
    В старые годы он сильно запивал.
    Бывало  --  купит  четверть  казенной,  наденет  полушубок,
тулуп, шапку, валенки и идет в сарай. А время стоит летнее.
    -- Куда ты, Жмых?-- спросит сосед.
    -- На Москву подаюсь,-- скажет Жмых в полном разуме.
    В сарае он залезал в телегу, выпивал стакан водки  и  тогда
думал,  что поехал в Москву. Что он едет, а не сидит в сарае на
телеге. Жмых думал твердо и  даже  разговаривал  со  встречными
мужиками:
    -- Ну, што, Степан? Живешь еще? Жена, сваха моя, цела?
    А тот, встречный Степан, будто бы отвечает Жмыху:
    -- Цела, Жмых, двойню родила. Отбою нету от ребят.
    --  Ну  ничего,  Степан, рожай, старайся,-- воздуху на всех
хватит,-- отвечал Жмых и как бы ехал дальше.
    Повстречав еще кой-кого, Жмых выпивал снова стакан, а потом
засыпал. Просыпался он недалеко от Москвы.
    Тут он встречал, будто бы,  старинного  друга,  к  тому  же
еврея.
    --  Ну  как,  Яков  Якович.  Все  тряпки  скупаешь, дерьмом
кормишься?
    -- По малости, господин Жмых. (Тогда еще господа были: дело
довоенное),  по   малости.   Что-то   давно   не   видно   вас,
соскучились...
    -- Ага, ты соскучился. Ну, давай выпьем!
    И  так  Жмых  --  встречая, беседуя и выпивая -- доезжал до
Москвы, не выходя из сарая. Из Москвы он сейчас же  возвращался
обратно  --  дела  ему  там  не  было,--  и  снова  дорогу  ему
переступали всякие знакомые, которых он угощал.
    Когда в четверти оставалось на донышке, Жмых допивал  молча
один и говорил:
    --  Приехали,  слава тебе, господи, уцелел, Мавра,-- кричал
он жене,-- встречай гостя!-- и вылезал  из  телеги,  в  которой
стоял  уже  четвертый  день.  После того Жмых не пил с полгода,
потом снова "ехал в Москву". Вот какой у нас Жмых.

    * * *

    Позже, в революцию, он совсем остепенился:
    -- Сурьезное,-- говорит,-- время настало.
    Ходил на  фронте  красноармейцем,  Ленина  видел  и  всякие
чудеса, только не все подробно рассказывал.
    Воротился Жмых чинным мужиком.
    -- Будя,-- говорит,-- пора нонешнюю деревню истребить.
    --  Как  так,  за  што  такое? Аль новое распоряжение такое
вышло?
    -- Оно самотеком понятно,-- говорил Жмых.-- Нагота чертова.
Беднота ползучая. Што у нас есть? Солома, плетень да  навоз.  А
сказано, что бедность -- болезнь и непорядок, а не норма.
    --  Ну и што ж?-- спрашивали мужики.-- А как же иначе? Дюже
ты умен стал...
    Но Жмых имел голову и  стал  делать  в  своей  избе  особую
машину,  мешая  бабьему  хозяйству.  Машина  та должна работать
песком -- кружиться без останову и без добавки песка,  которого
требовалось одно ведро.
    Делал он ее с полгода, а может, и больше.
    --  Ну как, Жмых?-- спрашивали мужики в окно.-- Закружилась
машина? Покажь тогда.
    -- Уйди, бродяга!-- отвечал истомленный Жмых.-- Это тебе не
пахота -- тут техническое дело.
    Наконец Жмых сдался.
    -- Што ж, аль песок слаб?-- спрашивали соседи.
    -- Нет, в песке большая сила,-- говорил Жмых,-- только  ума
во мне не хватает: учен дешево и рожден не по медицине.
    --  Вот оно што.. .-- говорили соседи и уважительно глядели
на Жмыха.
    -- А вы думали -- что!-- уставился на них  Жмых.--  Эх  вы,
мелкие собственники!

    * * *

    Тогда  Жмых  взялся  на  сочливые  луга. И действительно --
пора. Избыток народа из нашего села каждый год уходил на шахты,
а скот уменьшался, потому что кормов не было. Где было  сладкое
разнотравье  --  одна жесткая осока пошла. Болото загоняло наше
Гожево в гроб.
    То и взяло Жмыха за сердце.
    Поехал он  в  город,  привез  оттуда  устав  мелиоративного
товарищества  и  сказал  обществу,  что  нужно  канавы  по лугу
копать, а самую Лесную Скважинку чистить сквозь.
    Мужики поломались, но  потом  учредили  из  самих  себя  то
мелиоративное   товарищество.  Назвали  товарищество  "Альфа  и
Омега", как было указано в примере при уставе.
    Но никто не знал, что такое -- "Альфа и Омега".
    --  И  так  тяжко  придется  --  дернину  рыть  и  по  пузо
копаться,-- говорили мужики,-- а тут Альфия. А может, она слово
какое законное, мы вникнуть не можем, и зря отвечать придется.
    Поехал  опять  Жмых  слова  те  узнавать.  Узнал: "Начало и
Конец"-- оказались.
    -- А чему начало и  чему  конец  --  неизвестно,--  сказали
гожевцы, но устав подписали и начали рыть землю, как раз работа
в поле переменилась.
    Тяжела  оказалась  земля  на лугах: как земля та сделалась,
так и стояла непаханая.
    Жмых командовал, но и сам копался в реке,  таскал  карчу  и
разное ветхое дерево.
    Приезжал  раз  техник,  мерил  болото и дал Жмыху план. Два
лета бились гожевцы  над  болотами  и  над  Лесной  Скважинкой.
Пятьсот десятин покрыли канавками да речку прочистили на десять
верст.
    И правда, что техник говорил, луга осохли.
    Там,  где  вплавь  на лодке едва перебирались,-- на телегах
поехали -- и грунт ничего себе, держал.
    На  третий  год  луга  вспахали.  Лошадей  измаяли  вконец:
дернина  тугая,  вся корневищами трав оплелась, в четыре лошади
однолемешный плужок едва волокли.
    На четвертый год весь укос с болота собрали, и кислых  трав
стало меньше.
    Жмых  торопил  всю  деревню  --  и ни капли не старел ни от
труда, ни от времени. Что значит польза и интерес для человека.
    На пятый год травой тимофеевкой засеяли всю  долину,  чтобы
кислоту всю в почве истребить.
    -- Мудер мужик,--- говорили гожевцы на Жмыха.-- Всю Гожевку
на корм теперь поставил.
    -- Знамо, не холуй!-- благородно отзывался Жмых.
    Продали гожевцы тимофеевку -- двести рублей десятина дала.
    --  Вот  это  да!--  говорили мужики.-- Вот это не кроха, а
пища!
    -- Холуи вы,-- говорил  Жмых.--  То  ли  нам  надо?  То  ли
советская власть желает? Надобно, чтобы роскошная пища в каждой
кишке прела.
    -- А как же то станется, Жмых? И так добро из земли прет,--
говорили посытевшие от болотного добра гожевцы.
    --  В недра надобно углубиться,-- отвечал Жмых.-- Там добро
погуще. Может, под нами железо есть аль еще какой минерал. Буди
землю корябать -- века зря проходят.  Пора  промысел  попрочней
затевать.
 
Главная страница


Нет комментариев.



Оставить комментарий:
Ваше Имя:
Email:
Антибот: *  
Ваш комментарий: