|
ВАЛЬДЕНФЕЛЬС (Waldenfels)
Бернхард (р. в 1934) — немецкий философ-феноменолог. С 1976 — профессор философии Рурского университета г.
Бохума. Издает с 1975 вместе с Р.Бубнуром «Философское обозрение» («Philosophische Rundschau») и серию «Переходы: Тексты и исследования в области
действия, языка и жизненного мира» (совместно с Р.Гратхоффом). Первое диссертационное
исследование В. посвятил «сократовскому вопросу»; учился у Мерло-Понти в Париже,
там же прочел «своего первого Гуссерля». Результат знакомства с феноменологией
— докторская диссертация В. на тему «Промежуточная область диалога», в которой
он попытался «развить феноменологическую теорию диалога, исходя из Гуссерля,
Мерло-Понти, а также Левинаса...». Позже, по словам В., он отошел от теории
диалога, которая казалась ему слишком симметричной и центрированной на один
единственный Логос. Его дальнейшие исследования стали попыткой развить некую
«открытую диалектику» или нового рода рациональность, которая бы выходила
за пределы всеохватывающего диалога. Путями к этой диалектике стали такие
философские темы и понятия, как: 1) поведение, освобожденное от ограниченности
бихевиоризма («Игровое пространство поведения», 1980), рассмотренное в контексте
таких понятий, как смысл, интенция, правило, контекст, образ и структура,
ставшее точкой пересечения феноменологии, философии языка и структурализма;
2) «жизненный мир» («В сетях жизненного мира», 1985), понятый как многообразие
или сеть «жизненных миров», которые, несмотря на их разнообразие, имеют нечто
их объединяющее; 3) порядок («Порядок в сумерках», 1987), мыслимый как изменяемый,
открывающий новые возможности и полагающий собственные границы (влияние, в
частности, Фуко). Понятие порядка привело В. к такому мотиву его дальнейшей
работы, как мотив Чуждого (das Fremde). Этот мотив В. обнаруживает
в философии Гуссерля и понимает его, исходя из дифференциации сферы Я, в которой
всегда можно обнаружить отношение к самостному и к чуждому самости. Чуждое
— это то, что не реализуется в рамках некоего ограниченного порядка, что исключено
как возможность и является в этом смысле внепорядковым. Тогда возникает вопрос,
как же относиться к Чуждому? Для ответа на этот вопрос В. разрабатывает теорию
ответа, реализующую в какой-то мере идею «открытой диалектики» или нового
вида рациональности. «Ответ выступает здесь способом, который позволяет заговорить
Чуждому как Чуждому, без включения его в имеющийся порядок и лишения его чуждости»
(«Жало Чуждого», 1990). Нового вида рациональность обозначается В. как «респонзитивная
рациональность» (responsive
Rationalitaet). Это не господство единого разума, а пространство встречи
множества рациональностей, каждая из которых является рациональностью ограниченного
порядка. В основе этой новой рациональности лежит возможный и действительный
ответ («Регистр ответов», 1994). Ответ всегда раньше вопроса. Ответ — это
не наполнение интенции спрашивающего неким содержанием, как это понимал Гуссерль,
и не удовлетворение притязания, в понимании Хабермаса. Ответ — это всегда
отношение к Другому, реакция на его вызов (термин response первоначально заимствован из бихевиоризма). Респонзитивная
рациональность охватывает ограниченный ряд способов и средств ответа, начиная
с доязыковых модуляций и заканчивая языковыми модальностями. Телесное отношение
играет определяющую роль в этой рациональности. «Ответом являются так же чувства
и телесное желание, а не только слово». Такого рода рациональность открывает
новый взгляд на Чуждое или Другое, который вечно ускользает от всех попыток
привычной рационализации и нормирования. Из респонзитивной рациональности
вырастает новая респонзитивная этика, исходным моментом в которой выступает
отношение Я-Другой в пространстве ответа. Этика или этические отношения начинаются
во мне самом, потому что Я никогда самим собой не исчерпываюсь и вынужден
урегулировать отношение к тому Чуждому, с которым с неизбежностью встречаюсь.
Такого рода отношение есть прообраз отношений в социальном мире, которые не
вписываются в один единственный порядок разума, а должны сосуществовать в
пространстве порядков — культурных, политических, экономических и пр. — собственного
и чужого. В настоящее время В. работает над четырехтомным проектом, посвященным
исследованиям по «феноменологии Чужого». «Топография Чужого» является первым
(изданным в 1997) томом этого проекта. В. является признанным специалистом
в области истории феноменологической философии. Об этом свидетельствуют такие
его монографии, как «Феноменология во Франции» (1983), «Введение в феноменологию»
(1992), «Немецко-французские мыслительные ходы» (1995).
О.Н. Шпарага
|
