|
СМЫСЛ и ЗНАЧЕНИЕ
— понятия, задающие разные формы осуществления основной языковой связи «знак
— означаемое» в процессах понимания и в системе языка. Содержание этих понятий
в логике (логической семантике), лингвистике и семиотике различно. В логической
семантике, в традиции, идущей от Фреге, З. языкового выражения (предметным
З.) называют его денотат, т.е. тот предмет (или класс предметов), который
обозначается этим выражением. С. же называют то мысленное содержание, которое
выражается и усваивается при понимании языкового выражения. В классической
формальной логике понятиям З. и С. соответствуют понятия «объема» и «содержания».
В лингвистике распространена другая различительная схема (т.наз. «треугольник
Огдена-Ричардса»), где понятие З. конкретизируется как лексическое З. слова
(языковое употребление), а С. — как субъективный образ, возникающий при понимании
текста (речевое употребление). В различных философских подходах понятия С.
и З. также интерпретируются по-разному, а иногда и отождествляются. Так, в
феноменологии акцент делается на интенциональной природе сознания, что обращает
к феноменальности С. На феноменальном уровне С. и З. естественно неразличимы
и отождествляются с активностью самого сознания и формой его существования.
В лингвистической философии (в традиции Витгенштейна) распространена трактовка
З. как «способа употребления» знаков в коммуникативных контекстах «языковых
игр». В герменевтике С. и З. рассматриваются в неразрывной связи с определенными
историческими способами «истолкования» и «интерпретации». Особый подход к
проблеме С. и З. разрабатывался О.И.Генисаретским и Г.П.Щедровицким в рамках
системомыследеятельностной (СМД) методологии. Предложенные ими понятийные
схемы С. и З. ориентированы, с одной стороны, на соссюровское различение речи
и языка (синтагматики и парадигматики), а с другой стороны, на системодеятельностные
представления и принципы. Идея деятельности рассматривалась Щедровицким как
главный объяснительный принцип в отношении языковых и семиотических явлений,
процессов коммуникации и понимания. В этом контексте проблема С. и З. выступала
как проблема объяснения знака как целостного образования в деятельности, и
одновременно как популятивного объекта, имеющего множественные формы существования
в процессах коммуникации и трансляции. В принятых в СМД-методологии системных
различениях, С. — это структурное представление процессов понимания. С. есть
структурный коррелят самого понимания, задающий, однако, согласно принципам
системодеятельностного подхода, особую форму существования знаков, отличную
от их существования в феноменальной процессуальности понимания. На уровне
актов коммуникации эта форма существования реализуется неявно, через знание
о С., т.е. через знание коммуницирующих людей о том, что С. — это общая соотнесенность
и связь всех относящихся к понимаемой ситуации явлений. Это знание организует
понимание таким образом, что человек может фиксировать функциональные характеристики
элементов ситуации относительно друг друга и относительно ситуации в целом,
и может устойчиво воспроизводить эти характеристики во вторичных текстах.
Именно это обычно имеют в виду, когда говорят о том, что «понят смысл текста»
или «ситуация осмысленна», т.е. речь идет о переводе структуры С. в набор
функциональных характеристик текста и относящихся к ситуации предметов. Эта
особенность С. осуществляться через знание о нем, открывает широкое поле для
различных герменевтических стратегий, использующих разные наборы рамочных
«знаний о С.» для организации понимания в определенных культурно-исторических
формах. Использование схем С. в коммуникации значительно изменяет организацию
интеллектуальных процессов, что является основой для разработки различных
коммуникативных и интеллектуальных технологий. Если С. задает форму существования
знаков и языковых выражений в актуальной коммуникации, то З. задает их форму
существования в процессах трансляции, в системе культуры или, в терминах Соссюра,
в системе языка. З. — это искусственные знаковые конструкции, выступающие
как дополнительные культурные средства организации понимания. З. закрепляют
нормативное содержание знаков и языковых выражений, фиксируемое в парадигматике.
Возникая в системе трансляции культуры и языка, З. получают одновременно и
вторичную форму существования в «знаниях З.», фиксирующих различные способы
их употребления, и в таком качестве присутствуют в актуальной коммуникации.
В целом, между С. и З. устанавливаются сложные отношения взаимного рефлексивного
поглощения и имитации — З. имитируют фрагменты и связки структур С., при этом
сами конструкции З. подлежат пониманию, порождая тем самым «вторичные» и «оискусствленные»
С. С другой стороны, по отношению к З., С. выступают как их «оестествление»
и реализация в ситуациях коммуникации. С., в отличие от З., всегда ситуативны,
связаны с феноменальным процессом понимания, поэтому помимо нормативного содержания
З., они определяются множеством иных факторов: ситуацией, с которой связано
понимание, самоопределением человека, его установками, ценностями и целями,
знаниями, структурами деятельности и многим другим. В рамках современной философии
постмодерна проблема С. и З. артикулируется в радикально ином ключе, что связано
с базовой для постмодерна презумпцией «метафизики отсутствия» по отношению
к тексту, подлежащему реконструкции «трансцендентного означаемого» (см. также
Знак, Нарратив, «Смерть субъекта», Пустой знак, Означивание, Трансцендентальное
означаемое).
А.Ю. Бабайцев
|
