|
ПЛОТЬ МИРА (франц.
chair du monde) —
термин философской системы Мерло-Понти, семантическая определенность которого
оформляется на стыке концепций тела, складки и Другого. Согласно Мерло-Понти
(работа «Видимое и невидимое»), человек обладает «активно функционирующим
телом», наделенным атрибутивным свойством «касаемости-в-себе» (франц. tangible en soi), которое выступает условием возможности и всякого иного
(вовне ориентированного) касания. Последнее, тем не менее, в любой ситуации
преломляется, с одной стороны, как «касание мною предмета», с другой — как
«касание предметом меня». Это преломление образует «складку», — и именно посредством
таковых складок прочерчивается контур сенсорного чувственно-когнитивного ареала
субъекта (ср. у Бахтина: «внутренней территории у культурной области нет,
она вся расположена на границах... каждый культурный акт существенно живет
на границах»). Однако свою информационно-сенсорную значимость складка обретает
лишь при условии наличия Другого, конституирующегося в философии Мерло-Понти,
в свою очередь, в качестве «складки-в-себе»: «Другой является условием различения...
структур знания и восприятия, складкой-в-себе, тем первоначальным разрывом
в структуре бытия, который сплетает между собой разорванное». Именно посредством
Другого как «ты» — в отличие от фактически не выделенного из предметного ряда
«он» (ср. с идеей Рикера о невключенности «он» в коммуникативное пространство)
— и конституируется в концепции Мерло-Понти субъект, открытый для сенсорного
опыта (ср. у Марселя: «телесность как пограничная зона между быть и иметь»).
Собственно, и само обладание телом как «касанием-в-себе», по Мерло-Понти,
обеспечивается для субъекта «благодаря тому, что Другой открывает нам наше
потенциальное тело, виртуально непрерывно сгибая первое во второе, соединяя
их складкой». Свершающееся в виртуальном пространстве внепространственной
складки «сплетение разорванного», делающее возможной целостность сенсорного
опыта, обеспечивается за счет заполнения пустот разрывов П.М., понятой как
«изначальная присутствуемость» (франц. nerprasentier-barkeit). Сама будучи «невидимой», т.е. не обретая онтологически
артикулированной определенности (и, соответственно, не обладая сенсорно значимым
модусом существования), П.М., тем не менее, «делает другое видимым» и, таким
образом, выступает фундаментальным условием возможности «видимого». Согласно
установке Мерло-Понти, чтобы обозначить П.М., «необходимо ввести старый термин
«элемент» в том смысле, в каком он используется, когда говорят о воде, воздухе,
земле, огне... Плоть именно в этом смысле является элементом бытия». При очевидных
коннотациях, возникающих в данном контексте в связи с ретроспекцией архаичных
(магия касания в «доисторических» культурах и трактовка «мана» в качестве
своего рода сенсорного флюида) и классических (трансцендентность абсолютного
Бытия в философских онтологиях) традиций, семантика понятия П.М. конституируется
у Мерло-Понти вне устоявшегося горизонта онтолого-метафизических концепций.
— П.М., по Мерло-Понти, будучи «стихией стихий», вместе с тем, «не является
ни материей, ни духом, ни субстанцией». Таким образом, термин «П.М.» располагается
принципиально за рамками категориальных структур, фундированных радикальной
оппозицией духа и плоти. По оценке Делеза, «именно Мерло-Понти показал нам,
как радикальная «вертикальная» видимость складывалась в Самовидение, и с этой
точки зрения сделал возможным горизонтальное отношение между видением и видимым».
М.А. Можейко, A.A. Грицанов
|
