|
ОЗНАЧИВАНИЕ — базовое
понятие постмодернистской концепции текстовой семантики, фундированной отказом
от идеи референции (см. Пустой знак), фиксирующее процессуальность обретения
текстом смысла, который исходно не является ни заданным, ни данным. Эта установка
основана на радикальном отказе философии постмодернизма от презумпции логоцентризма,
предполагающей наличие глубинного имманентного (исходного) смысла в феноменах
бытия (см. Постмодернистская чувствительность). По оценке Фуко, в отличие
от классики, воспринимающей дискурс в качестве «скромного чтения» («вещи уже
шепчут нам некоторый смысл, и нашему языку остается лишь подобрать его»),
постмодернистская философия основана на программной презумпции, согласно которой
дискурс «следует понимать как насилие, которое мы совершаем над вещами». Текстовая
семантика в этом контексте выступала для классической традиции отражением
исходного внетекстового значения феноменов, и смысл текста был гарантирован
его онтологическим референтом (презумпция «трансцендентального означаемого»,
по оценке Деррида). С постмодернистской же точки зрения, «язык... никогда
не был, не может быть и наконец перестает считаться нейтральным вместилищем
смысла» (Дж.Д.Аткинс). Как отмечает Дж.Х.Миллер, становление текстовой семантики
«никогда не бывает объективным процессом обнаружения смысла, но вкладыванием
смысла в текст, который сам по себе не имеет никакого смысла». На передний
план выдвигается не signification
(«значение») как отношение означающего к означаемому, но significance («О.») как движение в сфере означающего. Понятие «О.»
было предложено Кристевой и, по оценке Р.Барта, универсально принято философией
постмодернизма. Однако европейская традиция философствования содержит весьма
созвучные этой установке идеи, высказанные задолго до постмодернизма. Оформившаяся
в контексте классической философии позиция Канта может, например, быть истолкована
как последовательная и эксплицитно сформулированная версия интерпретации смысла
как созидаемого в субъективном усилии. В рамках неклассической философии Ингарденом
была высказана мысль о виртуальном бытии художественного произведения как
«множества возможностей», т.е. различных версий прочтения, каждая из которых
выступает как его «актуализация». А «Исток художественного творения» Хайдеггера
непосредственно оценивается Джеймисоном как содержащий идею «смыслопорождения».
В постмодернистской системе отсчета смысл интерпретируется как сугубо процессуальный
феномен: по Делезу, смысл «производится: он никогда не изначален»; по Р.Барту
— семантическое бытие текста «есть становление». Соответственно, письмо мыслится
постмодернизмом в качестве не результирующегося в константном (завершенном)
тексте: «писать» — это, по Р.Барту, «непереходный глагол». Аналогично, интерпретация
текста в процедурах чтения выступает в концепции Делеза как нон-финальная
«экспериментация». В свете этой презумпции текст — «это не совокупность...
знаков, наделенная смыслом, который можно восстановить, а пространство, где
прочерчены линии смысловых сдвигов» (Р.Барт). Субстратом смыслопорождения
выступает текстовая среда, понятая как хаотичная: аструктурная и децентрированная
(см. Ацентризм). По оценке Р.Сальдивара, «деконструкция не означает деструкции
структуры... — это демонтаж старой структуры, предпринятый с целью показать,
что ее претензии на безусловный приоритет являются всего лишь результатом
человеческих усилий и, следовательно, могут быть подвергнуты пересмотру».
Таким образом, как пишет Дж.-И.Тадье, текст перманентно «деконструируется
ради своего вечного порождения». Деструктурированный текст принципиально нестабилен
и характеризуется своего рода «взвешенностью между активностью и пассивностью»,
«взвихренностью», которая, как пишет Деррида, в принципе «не поддается упорядочению».
Так, концепт Деррида «разнесение» фиксирует именно момент генеративной природы
текстовой организации: «грамма как разнесение... — это структура и движение»,
открывающее возможность «других текстовых конфигураций». Организация текста
при том или ином варианте его О. выстраивается вокруг определенных семантических
узлов — принципиально плюральных и конституируемых практически произвольно:
«текст: это... пространство, где свободно вспыхивают языковые огни, мерцающие
зарницы, то тут, то там взметающиеся всполохи, рассеянные по тексту, словно
семена» (Р.Барт). Аналогично, у Деррида «диссеминация», играющая центральную
роль в процедурах деконструкции, интерпретируется в качестве рассеивания «сем»,
т.е. семантических признаков, зачатков смыслов как обладающих креативным потенциалом:
sema — semen. (Как отмечает сам Деррида в одном
из интервью, «мы играем здесь, разумеется, на... родстве чистого симулякра
между семой и семенем».) — Бытие текста реализуется в осцилляциях между версиями
О., между смыслом и его деструкцией: как пишет А.Истхоуп, «любой текст отличается
от самого себя». В силу своей имманентной нестабильности текстовая среда интерпретируется
постмодернизмом как непредсказуемая, всегда готовая породить новые версии
смысла: Дж.Д.Аткинс отмечает самопроизвольный «момент, когда текст начнет
отличаться от самого себя, выходя за пределы собственной системы ценностей...
системы смысла». Смыслопорождение предполагает наличие в своей процессуальности
особых точек семантического ветвления, т.е. версификации О., которые функционально
изоморфны узлам бифуркационного веера: как пишет Р.Барт, «означающие могут
неограниченно играть... производить несколько смыслов с помощью одного и того
же слова». Делез также отмечает, что смыслопорождение «двунаправлено», т.е.
«задает путь, по которому смысл следует и который он заставляет ветвиться».
Разрешение бифуркационного выбора, т.е. механизм предпочтения того или иного
варианта О., основаны на фундаментально случайных моментах. Фуко пишет о «случайности
дискурса», Т.Д’ан фиксирует соскальзывание смысла «с уровня коллективного
и объективного»: он оказывается продуктом случайных вариаций перцепции и дискурса.
В рамках такого подхода равно невозможны как конституирование финального смысла
текста (онтологическая «неразрешимость» последнего, по Р.Барту), так и предвидение
той версии О., которая будет актуализирована в том или ином случае (гносеологическая
«неразрешимость» текста). Непредсказуемость процедур О. связывается постмодернизмом
с автохтонными аспектами бытия текста, а не с недостаточностью когнитивных
средств субъекта: как отмечает Р.Барт, «неразрешимость — это не слабость,
а структурное условие повествования: высказывание не может быть детерминировано
одним голосом, одним смыслом — в высказывании присутствуют многие коды, многие
голоса, и ни одному из них не отдано предпочтение... Рождается некий объем
индетерминаций или сверхдетерминаций: этот объем и есть означивание».
М.А. Можейко
|
