|
ЛУКАЧ (Lukacs)
Дьёрдь (Георг) (1885 — 1971) — венгерский философ, эстетик,
политический деятель. Философское образование получил в Будапеште, Берлине,
Гейдельберге. Находился под влиянием Зиммеля и М.Вебера. Затем изучает работы
Гегеля и Маркса. В 1918 вступил в Коммунистическую партию Венгрии. Активно
участвовал в создании Венгерской Советской республики, нарком по культуре.
После ее падения жил в Вене (1919 — 1929). В 1929 переехал в Москву, где жил
по 1945 (в 1931 — 1933 работал в Берлине). Был сотрудником Института Маркса
— Энгельса — Ленина, работал в журналах. Член Союза писателей СССР. В 1945
вернулся в Венгрию, был профессором эстетики и философии Будапештского университета.
С 1949 член Венгерской академии наук. В 1956 вошел в состав правительства
И.Надя, за что был обвинен в ревизионизме и исключен из партии (восстановлен
во второй половине 1960-х). Основные сочинения: «Душа и формы» (1911), «Теория
романа» (1914 — 1916), «История и классовое сознание» (1923), «Исторический
роман» (1936), «Литературные теории и марксизм» (1937), «Молодой Гегель и
проблемы капиталистического общества» (1938, опубликована в 1948), «К истории
реализма» (1939), «Экзистенциализм или марксизм» (1948), «Разрушение разума.
Путь иррационализма от Шеллинга к Гитлеру» (1954), «Своеобразие эстетического»
(т. 1 — 4, русск. изд. — 1985 — 1987), «Ленин. Исследовательский очерк о взаимосвязи
его идей» (русск. изд. — 1990), «К онтологии общественого бытия» (русск. изд.
— 1991) и др. Работа Л. «История и классовое сознание», содержащая его «теорию
овеществления», по мнению Мерло-Понти, «долгое время была библией того, что
можно назвать западным марксизмом». Теория овеществления
Л. явилась первой комплексной попыткой философского осмысления марксовой диалектики
в 20 в. В ней нашел отражение ряд принципиально важных характеристик современных
общественных процессов: очевидная неспособность общество — и человековедения
выработать осмысленное представление об эволюции социального целого; возрастающая
и всеобъемлющая рационализация мира, делающая избыточными метафизику и онтологию
классического типа; как следствие — диссонанс между иррациональным
характером эволюции социума (нередко сопровождающейся экономическими катаклизмами)
и достижением весьма изощренной степени рационализации при конструировании
приватного мира «вещей, удобных для жизни». В интерпретации Л., аутентичный
марксизм должен трактоваться и пониматься как определенная систематизированная
совокупность критически интерпретированных феноменов отчуждения в мире вкупе
с сопряженными диалектическими парафразами на эту тему. (Впоследствии Хабермас
отмечал, что концепция Л. являет собой не что иное, как связующее звено между
схемами рациональности М.Вебера и идеями «овеществления» Хоркхаймера и Адорно.)
Л., введя и обосновав категорию «овеществление», вывел веберовский анализ
социальной рационализации за пределы теории действия, связав его с безличными
экономическими процессами. Сам Л. усматривал значимость этих разработок М.Вебера
в том, что последний сумел продемонстрировать процесс распада метафизически
осмысляемого Разума в его единстве на автономные ценностные сферы. Л. полагал,
что отождествляя такие параметры общества, как социальность
и тотальность, Маркс осознанно уделял особое внимание такому феномену, как
предметность (в его ипостаси результата взаимодействия людей), овеществлению
и отчуждению его. По мнению Л., особый статус «овеществления» в иерархии общественных
процессов основан на том, что товарообмен в индустриальном обществе действительно
стал господствующей социальной формой — универсальной категорией бытия социума.
Современный рационализированный трудовой процесс, по Л., не должен интерпретироваться
иначе, чем парциальный специализированный труд без индивидуальных качественных
характеристик. Являя собой агрегат случайных друг
по отношению к другу, чисто калькуляторски рационализированных трудовых операций
различного уровня, современный труд, согласно Л., трансформируется из качественно
определенного в чисто количественный феномен, когда любая потребительская
стоимость становится товаром. В дополнение к закономерностям социально-природного
бытия, угнетающим индивида, по мнению Л., тем больше, чем глубже они познаны,
«овеществление» вещей составляет угрозу собственно бытию человека, ибо вещами
становятся самые интимные проявления духовной и душевной жизни людей. «Индивид
встраивается в качестве механической части в механическую систему», личность
«овеществляется» и «отоваривается». Сопряженный тип мышления — «овеществленный»
— являет собой инструментарий господства над деятельностью человека, что одновременно
результируется в стремлении людей дистанцироваться, самоустраниться от объекта
порабощения (в данном контексте — от результатов своего труда). Так, наука
более не выступает, по Л., в облике личного устремления ученых к постижению
объективной истины, а, напротив, минимизируется познанием рационализированного,
а не подлинного бытия предметов. Подчеркивая то, что эксперимент в современной
науке воспроизводит характеристики предмета или явления в жестких рамках изначально
заданных и калькулированных предпосылок предметности, Л. утверждал, что исследователь
сводит материальный субстрат своего наблюдения к искусственной «интеллигибельной
материи». Таким образом, согласно Л., в современной философии господствует
принцип калькуляции, когда «предмет познания в такой мере и постольку может
быть нами познан, в какой мере и поскольку он производится нами самими». По
мнению Л., процесс овеществления человеческого особо «брутален» и унизителен.
Применительно к историческим судьбам пролетариата («экзистенциально потерянной»
общественной группировки) лишь его «революционный порыв», его мессианская
практика «рациональной гуманизации» «фактов и вещей» — практика в подлинном
диалектическом и философском измерении — могут выступить средством радикального
преодоления отчуждения людей вообще.
A.A. Грицанов
|
