|
АВТОКОММУНИКАЦИЯ
— тип информационного процесса в культуре, организованный как такая передача
сообщения, исходным условием которой является ситуация совпадения адресата
и адресанта. Термин «А.» введен Лотманом в работе «О двух моделях коммуникации
в системе культуры» (1973) в рамках бинарной оппозиции коммуникации и А. как
двух возможных вариантов направленной передачи сообщения. Если
коммуникация реализует себя в структуре «Он — я» (эквивалентно «Я — он»),
то А. — в структуре «Я — Я». Позволительность усмотрения
в этих процессах факта передачи информации обеспечивается в первом случае
— изменением субъекта (от исходного носителя информации к узнающему), во втором
— изменением самой информации, достигаемым за счет ситуативного привнесения
добавочного или нового кода, задающего «сдвиг контекста» («исходное сообщение
перекодируется в единицах его структуры»), причем это качественное трансформирование
информации приводит и к трансформации ее носителя («перестройка этого самого
«Я»). Таким образом, «передача сообщения по каналу «Я — Я» не имеет
имманентного характера, поскольку обусловлена вторжением извне некоторых добавочных
кодов и наличием внешних толчков, сдвигающих конкретную ситуацию». В качестве
типового примера таких кодов Лотман приводит ряд поэтических текстов, «воспроизводящих
зависимость яркой и необузданной фантазии от мерных ритмов» езды на лошади
(«Лесной царь» Гёте, ряд стихотворений в «Лирических интермеццо» Гейне), качания
корабля («Сон на море» Тютчева), ритмов железной дороги («Попутная песня»
Глинки на слова Кукольника); примером функционирования архитектонического
кода, развернутого не во времени, а в пространстве, может служить созерцание
японским буддистским монахом сада камней, которое «должно создавать определенную
настроенность, способствующую интроспекции». Механизм передачи информации
в канале «Я — Я» может быть, таким образом, описан как наложение формального
добавочного кода на исходное сообщение в естественном языке и создание на
этой основе квазисинтагматической конструкции, задающей тексту многозначную
семантику с ассоциативными значениями. — Пропущенный через процедуру А., текст
«несет тройные значения: первичные общеязыковые, вторичные, возникающие за
счет синтагматической переорганизации текста, со — и противопоставления первичных
единиц, и третьей ступени — за счет втягивания в сообщение и организации по
его конструктивным схемам внетекстовых ассоциаций разных уровней, от наиболее общих до предельно личных». (С точки зрения Лотмана,
важно, что один и тот же текст в различных функционально выделенных системах
отсчета «может играть роль и сообщения, и кода, или же, осциллируя между этими
полюсами, того и другого одновременно»). Важной характеристикой
артикулируемого в А. текста выступает редукция формализма используемых им
языковых средств: «возможность чтения только при знании наизусть» (так, по
Лотману, в факте прочтения Кити записанной Левиным аббревиатуры, воспроизводящем
в тексте «Анны Карениной» реально имевшую место ситуацию объяснения Л.Н.Толстого
со своей невестой С.А.Берс, «мы имеем дело со случаем, когда читающий понимает
текст только потому, что знает его заранее... Кити
и Левин — духовно уже одно существо; слияние адресата и адресанта происходит
на наших глазах»). Применительно к широкому социокультурному
контексту, по мнению Лотмана, могут быть выделены как культуры, в рамках которых
в качестве типового функционирует информационный процесс, организованный по
принципу «Он-я», так и культуры, ориентированные на А. Первые — при всем своем
очевидном динамизме — проигрывают в плане активности индивидуального сознания
(«читатель европейского романа Нового времени более пассивен, чем слушатель
волшебной сказки, которому еще предстоит трансформировать полученные
им штампы в тексты своего сознания; посетитель театра пассивнее участника
карнавала»), вторые — при меньшей социальной динамичности — содержательно
креативны и «способны развивать большую духовную активность». Данная типология культур типологически совместима с предложенной Лотманом
дихотомией «текстовой культуры» как ориентированной на тиражирование текстовых
прецедентов и «культуры грамматик» как ориентированной на творческое воссоздание
и авторское создание текстов на основе рефлексивного осмысления порождающих
моделей «грамматик», т.е. правил структурирования текстов («Проблема «обучения
культуре» как ее типологическая характеристика», 1981). Предложенная
Лотманом модель А. как типичная для «культур-грамматик» весьма операциональна
и без редуцирующих потерь апплицируется на конкретно-исторический материал.
Так, в свете проблемы становления философского мышления
как культурного феномена концепция А. позволяет интерпретировать античную
культуру как «культуру грамматик» с доминированием А. (см. «я выспросил самого
себя» у Гераклита), что и стимулировало оформление в ее основоположениях идеала
вариабельности и нормативной плюральности авторских философских моделей в
отличие от традиционной восточной культуры как «текстовой». Концепция
А. Лотмана приобретает особую значимость при погружении ее в контекст проблематики
философии постмодерна: феномен «деконструкции текста» (Деррида), «означивания»
как текстопорождения (Кристева) и др. процедуры смыслопорождающего структурирования
и центрации текста, фундированные презумпцией «смерти Автора» (Барт) (см.
Смерть субъекта) и идеей Читателя как «источника смысла» (Дж.Х.Миллер), фактически могут быть описаны как протекающие в
режиме и посредством механизма А. (См. Автокоммуникационные
процессы.)
М.А. Можейко
|
