История русской литературы X — XVII вв. Учеб. под ред. Д. С. Лихачева

Глава 3. ЛИТЕРАТУРА НАЧАЛА XIV — ТРЕТЬЕЙ ЧЕТВЕРТИ XIV ВЕКА

4. Послания

«Послание архиепископа новгородского Василия ко владыце тферскому Феодору о рае». «Послание» новгородского архиепископа Василия Калики (1331 -1352) к тверскому епископу Федору Доброму о земном рае читается в Софийской первой и Воскресенской летописях под 1347 г. [1]

Свое «Послание» Василий пишет в Тверь, узнав о «распре», возникшей среди тверичей по вопросу о существовании рая. «Ты говоришь, — обращается он к Федору, — «рай погыбл, в нем же был Адам» и есть только рай «мысленный» (т. е. Федор считает, что земного рая нет, а есть лишь рай как духовная, нравственная категория). Василий не согласен с такими представлениями о рае и доказывает существование земного рая.

Свое доказательство Василий основывает на данных различных текстов, широко привлекая для этого многочисленные памятники апокрифической литературы, и на «свидетельских» показаниях очевидцев.

Наивные с современной точки зрения доказательства Василия говорят о величайшем уважении древнерусских книжников к письменному слову, о широком бытовании в Новгороде устных рассказов новгородских мореходов-путешественников про далекие и таинственные земли, в реальности которых слушатели не сомневались.

О том, что рай существует, свидетельствуют, согласно мнению Василия, священное писание и целый ряд святоотеческих текстов. Нигде не сказано, что земной рай погиб. Он создан богом, а «вся дела божия нетленна суть». Это справедливо не только на словах, но и на деле, в чем Василий, как он говорит, убедился воочию: когда он был в Иерусалиме, то «своима очима» видел посаженные Христом финики, которые «доныне не погибли, ни погнили», я был «самовидец» тому, говорит он, что затворенные Христом городские ворота «до сего дни неотворими суть». Все это, по искреннему убеждению Василия, неоспоримо доказывает, что и земной рай также реальность. Есть и непосредственные свидетели существования на земле и рая, и ада, это — мореходы-новгородцы. «Муки», т. е. ад, «и ныне суть на западе», — пишет Василий: «Много детей моих новогородцев видоки тому: на дышющем море червь неусыпающий, скрежет зубный и река молненая Морг, и что вода въходить в преисподняя и пакы исходить трижда днем». В этом красочном описании Северного Ледовитого океана («дышущее море», — т. е. море, где бывают приливы и отливы) отразились и легенды о суровом северном море, и легендарное осмысление естественных загадочных явлений (приливы и отливы — вода входит и выходит из преисподней). Видели будто бы новгородцы и то место, где находится земной рай.

В своем «Послании» Василий передает поэтическую легенду о земном рае, которого достигли новгородцы. Параллели к этому сюжету прослеживаются в ряде других литератур, но пересказанная Василием легенда несет на себе яркий отпечаток местного новгородского происхождения. Так же как и в рассказе о «дышущем море», в этой легенде отразились фантастические рассказы новгородцев-мореходов о своих странствиях. Бурей юмы (ладьи) новгородцев унесло далеко в море к горам, на которых, по рассказам участников этого путешествия, «лазорем чудным» (ярко-синей, очень дорогой, особенно любимой новгородцами краской) [2] была изображена композиция на церковную тему — «деисус» [3]. Все это место было освещено неизреченным светом, а из-за гор доносилось ликующее пение. Посылаемые на гору корабельники, увидев, что находится там за горами, с радостным криком, всплеснув руками, убегают. Тогда одному из посланцев привязывают к ноге веревку, чтобы удержать его. Когда его втягивают назад в ладью, он оказывается мертв. Новгородцы в страхе уплывают от этого места. Василий называет «видоков», рассказавших эту историю, «Моислав и Яков» и в доказательство правдивости и истинности их рассказа замечает, что еще и «нынеча» «дети и внучата» Моислава и Якова «добры — здорови».

В отличие от переводных памятников на тему о поисках земного рая, носящих гиперболический, чрезмерно фантастический характер, в «Послании» Василия все проще, жизненнее, как бы «документальнее». Своим рассказом Василий не только доказывает правильность своих философско-богословских воззрений по вопросу о существовании рая на земле, но и передает занимательную историю. И за этим чувствуется местный патриотизм — не апокрифические герои далекого прошлого из чужих земель, а новгородцы, дети и внуки которых еще живы, достигли земного рая.

Литература первых трех четвертей XIV в. и в жанровом отношении, и по тематике продолжает традиции предшествующего периода. Возникают новые центры летописания, создаются жития, пишутся послания и поучения, в письменности бытуют памятники переводной литературы.

В рассматриваемый период развивается зародившееся в конце XIII в. летописание Твери и Пскова. Возникает летописание Москвы, которое в дальнейшем, с ростом и усилением политического могущества Москвы, приобретет общерусский характер. В 1305 г. составляется летописный свод, который для всего последующего летописания явится основой изложения истории Руси с древнейших времен до начала XIV в.

Житийные произведения, время возникновения которых можно отнести к началу — первой половине XIV в., в целом продолжают старые традиции этого жанра, но вместе с тем в агиографии может быть отмечено усиление политического и публицистического начал. Острополитический характер носит «Житие митрополита Петра». В «Повести о Михаиле Ярославиче Тверском» заостряется гражданственное звучание княжеского жития-мартирия. Традиции княжеского жития героического типа в «Повести о Довмонте» приобретают местный характер, в определенной мере упрощаются.

Монголо-татарское владычество, тяготевшее над русским народом, определило выбор бытовавших в это время на Руси переводных произведений. Усиливается интерес к эсхатологическим памятникам, к произведениям, повествующим о счастливых, процветающих землях, о поисках рая на земле. Теме поисков земного рая было посвящено и оригинальное русское произведение — «Послание» новгородского архиепископа Василия. Однако не только отчаяние и несбыточные мечты о необыкновенных землях и земном рае владели умами людей той эпохи. Героический характер носила «Повесть о Довмонте», борьбе народа с монголо-татарскими насильниками была посвящена «Повесть о Шевкале».

В рассматриваемый период можно отметить хотя и не слишком значительное, но все же усилившееся взаимодействие литературы с местными, устными по своему происхождению традициями, большее проникновение в литературу демократических элементов. Это проявляется в характере псковского летописания, в особенностях «Повести о Довмонте». Близость с мировоззрением народных масс можно отметить в «Повести о Шевкале». Написанное на мировой сюжет «Послание» Василия носило ярко выраженную местную новгородскую окраску, отличается интересом автора к преданиям простых новгородцев.

Стиль монументального историзма не претерпевает в рассмотренный период существенных изменений по сравнению с предшествующим периодом. Но все же этот стиль становится менее возвышенным, в какой-то степени упрощается, «приземляется». В древнерусской литературе, как уже отмечалось выше, черты нового стиля развиваются постепенно, в недрах старого. Таким «переходным» периодом и были первые три четверти XIV в. В это время созревали предпосылки стиля экспрессивно-эмоционального, пришедшего на смену стилю монументального историзма и характерного для следующей эпохи в истории древнерусской литературы.



	История русской литературы X — XVII вв. Под ред. Д. С. Лихачева Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов