С. Г. Лазутин. Поэтика русского фольклора. Учебное пособие

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение рассмотренных вопросов убеждает в том, что поэтика русского устного народного творчества отличается яркой жанровой спецификой на всех уровнях художественной структуры фольклорных произведений.

Прежде всего отметим, что роль сюжета в различных жанрах фольклора далеко не одинакова. Если в эпических жанрах фольклора сюжет является основным средством выражения содержания, то в лирической песне его значение довольно второстепенное. И это понятно. Главная цель эпического рода поэзии — отразить определенные жизненные явления, показать те или иные события, поступки героев. И в таком случае никак не обойтись без более или менее разработанного сюжета. Напротив, основное назначение лирического произведения не в показе тех или иных событий, а в выражении определенного отношения к ним, в передаче различных чувств, мыслей и настроений. Необходимость сколько-нибудь развитого сюжета в таком случае, естественно, отпадает. Поэтому в лирических произведениях сюжета или вовсе нет, или он значительно ослаблен.

Но если мы сопоставим такие эпические жанры русского фольклора, как сказки и былины, то убедимся в том, что их сюжеты и по своему характеру, и по выполняемым функциям весьма различны. В сказке сюжет более разработан. Он в большинстве случаев включает несколько событий. В былине же сюжет менее развит. В нем, как правило, излагается какое-нибудь одно событие. Различны сказочные и былинные сюжеты и по своим функциям. Главная цель сказки — развлечь, позабавить слушателя. Занимательность — основная черта сказочного сюжета. Наоборот, назначение былинного сюжета — сообщить о каком-то важном событии. Это определяет различия и в самом тоне повествования. Если сказочник о вполне обычном и вероятном стремится рассказать как о необычном и невероятном, то, наоборот, сказитель об явно вымышленном повествует как о совершенно достоверном.

Своеобразны различные жанры фольклора и по своей композиции. В них мы отмечаем разные композиционные приемы и принципы. Особенно отчетливо обнаруживается своеобразие композиции, если мы сопоставим произведения различных родов — эпические, лирические и драматические.

В одних жанрах излюбленными являются одни композиционные приемы, в других — другие. Но даже и тогда, когда в различных жанрах фольклора используется какой-нибудь один композиционный прием, то он выполняет в них далеко не одинаковые функции. Примером может служить прием троекратного повторения, который можно нередко встретить и в былине, но особенно часто он применяется в сказках. Характерной в этом отношении является сказка «Сивко-бурко», целиком построенная на приеме троекратного повторения. В этой сказке, как и во многих других сказках, прием троекратного повторения служит средством усиления занимательности сюжета, что является главным отличительным признаком жанра сказки.

Иную функцию троекратные повторения выполняют в былинах. Главное назначение героических былин не в создании занимательного повествования, а в отображении значительных жизненных событий, в создании монументальных образов русских богатырей. Достижению этой цели в них служат все композиционные средства, в том числе и прием троекратного повторения. Особенно наглядно это видно в былине «Илья Муромец и Калин-царь».

Если упомянутые нами троекратные повторения -излюбленный прием сказок и былин, то образный параллелизм употребляется главным образом в лирике. Его назначение — усиление эмоциональности произведения, придание большей поэтичности, образной наглядности выражаемым мыслям и чувствам.

Однако параллелизм в различных жанрах народной лирики имеет свои особенности. В традиционной лирической песне образный параллелизм имеет устойчиво-символический характер: первая параллель — символическая, ей всегда сопутствует вторая, человеческая, параллель какого-нибудь одного строго определенного содержания. Так, если в первой параллели упоминается белая лебедушка и ясный сокол, то во второй обязательно будут девушка и молодец, невеста и жених.

Такой устойчивый символический параллелизм мы можем встретить и в частушках. Однако чаще всего в них употребляется параллелизм, который мы назвали, в плане противопоставления его параллелизму эмоциональному, устойчиво-символическому, параллелизмом логическим, свободно-поэтическим. Две образные картины в частушках, построенных приемом такого свободно-поэтического параллелизма, сопоставляются друг с другом не по их символической связи, а по реальной, логической аналогии.

В отличие от песенного устойчиво-символического параллелизма, который объединял лишь строго определенные образы и тем самым как-то стеснял, ограничивал творчество, частушечный свободно-поэтический параллелизм позволяет втягивать в параллельные поэтические ряды решительно все образы реальной действительности, что безусловно свидетельствует о новом, более гибком и совершенном художественном методе.

Не менее ярко жанровая специфика фольклорных произведений проявляется и в их поэтическом, языковом стиле, в частности в используемых ими всевозможных образных выражениях — тропах. Прежде всего отметим, что в различных жанрах фольклора далеко не в одинаковой мере употребляются те или иные тропы, что обусловлено особенностями их художественного метода.

В былинах, рисующих важные масштабные события, создаются монументальные образы богатырей, отличающиеся колоссальной силой обобщения. Общему масштабному, монументальному характеру былин вполне отвечает такой художественный троп, как гипербола. Гипербола ни в одном жанре фольклора не употребляется так широко, как в былинах.

Часто употребляемая в былинах гипербола почти не встречается в лирических песнях. Но зато в отличие от былин в них необычайно широко используется символика. Это и объясняется жанровой природой лирической песни, спецификой лирического отражения действительности.

Излюбленные стилистические тропы имеются и у других жанров русского фольклора. Так, например, в пословицах и поговорках очень широко употребляются сравнения. Что же касается загадок, то в них доминирующее положение занимает метафора.

Итак, стилистическая специфика различных жанров фольклора прежде всего очень ярко проявляется в том, что в них далеко не одинакова степень употребительности тех или иных тропов. Каждый жанр имеет свои излюбленные тропы.

Но дело не только в этом. Одни и те же тропы в различных жанрах фольклора весьма своеобразны по своему характеру, выполняют в них очень специфические функции. Проиллюстрируем это положение эпитетами.

Во всех песенных жанрах русского фольклора можно встретить эпитеты постоянные (коллективные) и подвижные (индивидуальные), которые могут выполнять функции и изобразительные и выразительные. Однако при этом можно обнаружить и определенную жанровую специфику.

В соответствии с жанровой природой былин их эпитеты выполняют главным образом изобразительные функции. С помощью этих эпитетов в былинах рисуется монументальный образ богатыря («сильный могучий богатырь», у которого «сила богатырская», «грудь широкая»), дается характеристика его верного помощника — коня («богатырский конь» — «круторебрый», «резвый»), рисуются предметы богатырского снаряжения («тугой лук», «палица боевая», «сабля вострая»).

В традиционных лирических песнях также можно встретить немало изобразительных эпитетов. Однако следует отметить, что в связи с особенностями жанра наиболее часто в лирических песнях употребляются эпитеты выразительные: «родной батюшка», «родная матушка», «дорогие подруженьки», «миленький дружочек», «соколик ясный», «голубчик мой», «моя радость», «лапушка-голубчик», «лебедушка-касатушка» и т. п.

С традиционными лирическими песнями генетически связан жанр частушки. Поэтому вполне естественно, что в частушках мы встречаем многие эпитеты традиционных лирических песен. Но наряду с этими традиционными (коллективными) эпитетами в частушках употребляется и большое количество новых (индивидуальных) эпитетов. Например: «парнишка городской», «дроля — яблочко садовое», «отчаянная головушка», «милая забавница», «милая фартовая», «милашка, буйный ветер» и т. д. Эти и подобные им эпитеты выражают жанровую специфику частушек, придают им неповторимую оригинальность [1].

Как можно заключить из рассмотрения соответствующих вопросов в пособии, ритмика, метрика и рифма в различных жанрах фольклора (например, в сказках, пословицах и частушках) также довольно специфичны как по своему происхождению и характеру, так и по выполняемым ими функциям.

В заключение хотелось бы отметить, что все рассмотренные в пособии компоненты (уровни) формы в конкретных фольклорных произведениях существуют не изолированно и независимо друг от друга, а находятся в самой тесной взаимосвязи [2]. Причем эта взаимосвязь различных компонентов формы в разных жанрах фольклора очень специфична. В конечном счете она обусловлена спецификой содержания и назначения жанра. Так, Белинский о былинах писал: «Форма народных поэм совершенно соответствует их содержанию» [3]. Чернышевский, характеризуя народную лирическую песню, отмечал: «Каково ее содержание, такова и форма ее: проста, безыскусственна, благородна, энергична» [4].

В произведениях каждого жанра мы отмечаем специфическое содержательно-формальное единство, цельную художественную систему. Эта художественная система каждого жанра отличается ярким своеобразием. Проиллюстрируем это положение такими значительными жанрами русского фольклора, как сказка и лирическая песня.

Как мы уже отмечали, главный эстетический эффект в сказке достигается неожиданным столкновением обычного и необычного, реального и нереального. Сказанное прежде всего относится к содержательной стороне сказок. Так, в детских сказках о животных различные образы животных (лиса, заяц, медведь, волк и др.) обладают качествами не только животных, но и людей. В волшебных сказках перед нами выступают образы реальные (Иван-царевич, Незнайка, Иванушка-дурачок, царь и др.) и нереальные, фантастические (Баба Яга, Змей, Кощей Бессмертный и др.) [5]. В бытовых сказках действуют вполне реальные образы (мужик, солдат, барин и др.), но, попав в совершенно необычные положения и ситуации, они раскрываются перед нами с совершенно необычных (часто очень смешных) сторон. Реальное и нереальное, обычное и необычное мы видим в сюжете и других разновидностей сказки, о чем мы подробно говорили в соответствующей главе пособия.

Столкновение обычного и необычного мы отмечаем также в языке, поэтическом стиле сказок. С одной стороны, сказки создаются на основе живой разговорной речи. Эта живая разговорная речь (с обязательным включением диалектизмов) — в основе речи и повествователя-сказочника и героев сказок. С другой стороны, язык сказок отличают необычность, определенная стилистическая украшенность, так называемая сказочная обрядность. В сказках на каждом шагу встречаются такие устойчивые специфически сказочные выражения, как «близко ли, далеко ли», «коротко ли, долго ли», «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается», «конь бежит, земля дрожит», «тридевятое царство, тридесятое государство», «ни в сказке сказать, ни пером описать» и т. д.

Сказка — прозаический жанр фольклора. В своей основе ее речь, как и любая проза, не имеет обязательной ритмичности. Однако, как мы отмечали выше, в сказках в большей или меньшей мере всегда отмечается тенденция к ритмичной организации речи. Причем наибольшей ритмизации подвергаются места сказки, наиболее значимые в сюжетно-композиционном отношении — присказки, зачины и концовки.

Все отмеченные нами особенности образов, сюжета и композиции, языкового стиля и ритмической организации сказки находятся в органической взаимосвязи, образуют цельную специфически сказочную художественную систему. Все компоненты содержания и формы этой художественной системы по-разному выполняют одну главную функцию — они подчинены одновременному выражению обычного и необычного, что служит достижению эффекта удивительного. Соединение обычного и необычного мы видим, например, и в развернутом сказочном сюжете, и в кратчайшей сказочной конечной стилистической формуле «Я там был, мед, пиво пил, по усам текло, а в рот не попало».

Нечто противоположное сказке по своей художественной системе представляет собой лирическая песня.

Как мы уже отмечали ранее, главное содержание народных лирических песен составляют не отраженные в них события и факты, а выражаемые ими всевозможные мысли, чувства и переживания. Этими особенностями содержания и назначения традиционных лирических песен обусловлены особенности их композиционных форм (монолог, диалог, песни-повествования, песни-описания, песни схемы «описательно-повествовательная часть + монолог или диалог»), различные композиционные приемы и принципы (образный параллелизм, ступенчатое сужение образов, цепочная связь картин и др.). Их главное назначение не изображать, а выражать.

Эту же роль в лирических песнях выполняют и различные стилистические средства (символы, эпитеты, сравнения, уменьшительные суффиксы), и явления поэтического синтаксиса (повторы, восклицания, риторические вопросы и др.). Они, конечно, имеют и изобразительное значение, но их главная функция — эмоционально-выразительная.

Особенность развития лирического содержания в песне выражается в том, что ее поэтический материал, различные образы, выражаемые мысли и чувства раскрываются, идут в ней, как правило, по линии все большей и большей конкретизации. Песня развивается в направлении максимального усиления ее идейно-эмоциональной выразительности,

Как мы уже отмечали в специальной главе, этой цели (максимальной конкретизации содержания) в песне служат и ее композиционные формы (монолог, диалог, песни-повествования, песни-описания и песни схемы «описательно-повествовательная часть + монолог (диалог)» и общие принципы ее композиционного построения (образный параллелизм и ассоциативно-цепочная связь картин), и частные приемы композиции (ступенчатое сужение образов, выделение единичного из многих и др.).

Этим же целям развития песни по линии все большей конкретизации ее содержания и максимального усиления ее эмоциональной выразительности служат и ее поэтический язык, различные средства и приемы ее языкового поэтического стиля. Особенно наглядно это проявляется в характере употребления синонимов. Как правило, синонимы в песне употребляются не отдельно, не по одному, а попарно или более. Причем при этом наблюдается такая закономерность. Синонимы следуют друг за другом в направлении все большей конкретизации выражаемого ими содержания. Второй синоним, как правило, конкретизует значение первого синонима, а если есть третий синоним, то он уточняет содержание второго и т. д. Выражаемые эмоции в таком случае от одного синонима к другому все более и более углубляются. Например:

Мил, отрада, радость мой,

Сиз голубчик дорогой.

(Киреевский, № 1261)

Конкретизации выражаемого содержания, выделению какого-то качества предмета и сообщение о нем в самом конце стиха служит в народных песнях и постпозитивное употребление прилагательных, т. е. постановка их не перед существительными, к которым они относятся, а после них. Например:

Из-за лесу, лесу темного

Поднималась туча грозная.

(Шейн. Великорусс, № 842)

По наблюдениям И. А. Оссовецкого, стремлением к усилению эмоциональной окраски выражаемого содержания в народных лирических песнях обусловлена и такая закономерность в синтаксическом расположении словарного материала, когда вначале идет слово без суффикса и эпитета, потом то же самое слово выступает с суффиксом, и, наконец, оно идет с тем или иным эпитетом [6]. Например:

Вы леса ль, мои лесочки, леса мои темные!

(Киреевский, № 1578)

Вы кусты ль, мои кусточки, кустики ракитовы!

(Киреевский, № 1578)

Взаимосвязь между композицией и поэтическим стилем в народных лирических песнях настолько тесная, что одно и то же явление одновременно может входить и в композицию, и в поэтический стиль. Это, например, относится к параллелизму и обращениям, которые могут выступать и как приемы поэтического синтаксиса, и как средства, принципы композиционной организации песни.

Мы рассмотрели сказки и лирические песни. Но следует сказать, что единую своеобразную художественную систему представляет собой также поэтика и других жанров русского фольклора: былин, баллад, частушек, народных драм, пословиц, поговорок и загадок.

Таким образом, в каждом жанре и его конкретных-произведениях перед нами не сумма отдельных мотивов и образов, средств и приемов, а цельная художественная система. Причем в каждом жанре эта система специфическая. Каждый фольклорный жанр обладает своей неповторимой художественной системой. По справедливому замечанию Б. Н. Путилова, «...поэтика фольклора всегда жанрово обусловлена и жанрово реализована. До известной степени она жанрово замкнута» [7]. Это, конечно, не исключает возможности взаимодействия жанров, что и наблюдается на практике, особенно в периоды возникновения и формирования того или иного жанра или, наоборот, его угасания и разрушения.

Все сказанное позволяет сделать студенту некоторые рекомендации методологического и методического порядка.

1. При рассмотрении поэтики отдельных фольклорных произведений или в целом взятых жанров необходимо как можно глубже раскрывать их жанровую специфику.

2. Анализируя произведение в единстве формы и содержания, необходимо иметь в виду, что различные компоненты художественной формы находятся в самой тесной взаимосвязи. А вся в целом взятая форма самым тесным образом связана с содержанием произведения и в конечном счете обусловлена этим содержанием. Анализ художественной формы должен быть не самоцелью, а должен служить наиболее глубокому постижению содержания отдельного фольклорного произведения или целого фольклорного жанра.

3. И, наконец, последнее. Не следует забывать о том, что поэтика фольклора (как, впрочем, и его содержание) очень устойчива, но в то же время она не является окостеневшей и совершенно неизмененной. Поэтому одной из важнейших задач современной советской фольклористики является разработка вопросов исторической поэтики фольклора, и прежде всего — исследование исторических изменений поэтики отдельных фольклорных жанров. Простейшие, частные вопросы исторической поэтики русского фольклора на ограниченном фактическом материале могут исследоваться также студентами в их курсовых и дипломных работах.



	С. Г. Лазутин Поэтика русского фольклора Учеб. пособие для студентов филологических специальностей