|
«И УЧИТЕЛЬ ГОВОРИТ: „НАЧНИТЕ СНАЧАЛА...“»
У римского поэта Горация есть
знаменитая строчка:
Греция, взятая в плен,
победителей диких пленила...
Так оно
и было. Рим правил, и часто правил круто, но во всем, что касалось наук и
искусств, философии и красноречия, он был верным учеником Греции. Римских детей
старались учить греческому языку раньше, чем родному латинскому; римские юноши
приезжали в запустелые, обедневшие Афины брать уроки в Академии, Ликее,
эпикурейском Саду и Портике стоиков; римские наместники, проезжая через Грецию
в свои провинции, наносили визиты знаменитым греческим философам; римский
император Марк Аврелий сам написал книгу по философии (и прекрасную книгу!), и
написал ее на греческом языке. Греция дала еще много и отличных писателей, и
больших ученых. Но сейчас, прощаясь со свободной Грецией, хочется подумать не
об этих великих людях, а о тех маленьких, из которых выходят великие. Заглянем
в последний раз в греческую школу. Сейчас у нас к этому есть совсем особенный
повод.
Не
только римляне учили греческий язык — грекам тоже приходилось учить латинский.
Они делали это неохотно: они гордились собственным языком, они привыкли, что на
всех окраинах мира варвары стараются говорить по-гречески, а не греки
по-варварски; недаром во всем множестве книг, оставшихся нам от античности, нет
ни одного, скажем, греко-египетского или греко-скифского словаря. Но нужда есть
нужда, и греческие мальчики стали учить латынь в школах по таким же простеньким
учебникам, по которым вы начинаете учить английский или немецкий. Учебники —
недолговечные книги; вы сами знаете, как быстро они затрепываются и погибают.
До нас почти чудом сохранился один такой учебник. В два столбца, по-гречески и
по-латыни, в нем выписаны нехитрые тексты: изречения, Эзоповы басни, мифы,
рассказ о Троянской войне и — самое интересное — школьный разговорник.
Послушаем же эти коротенькие фразы, похожие на те, которые, конечно,
приходилось сочинять и вам.
До зари
я пробудился от сна. Поднялся с постели. Сел. Взял ремешки, сандалии; обулся.
Попросил воды умыться. Умываю сперва руки, потом лицо. Умылся; вытерся; отдал
полотенце. Надел хитон на голое тело; подпоясался. Помазал голову маслом и
причесался. Надел белый плащ. Вышел из спальни с дядькою и с нянькою
поздороваться с отцом и матерью. Поздоровался с обоими и поцеловал их. А потом
вышел из дому.
Прихожу
в школу. Вошел. Говорю: «Здравствуй, учитель!» И он меня тоже поцеловал и
поздоровался. Раб мой дает мне таблички, пенал, грифель. Севши на место,
провожу черту, стираю ее. Списываю с прописей; списав, показываю учителю. Он
исправляет, зачеркивает. Приказывает мне читать. Потом приказывает передать
другому.
Я
выучил слова; я ответил. «А теперь подиктуй мне!» Товарищ мне диктует. «И ты!»
— говорит он. Я ему говорю: «Ответь сначала слова». А он мне говорит: «Ты что,
не знаешь, что я их еще до тебя ответил?» Я говорю: «Врешь, не ответил». —
«Не вру!» — «Ну, если не врешь, то подиктую».
Тем
временем по приказу учителя малыши берутся за буквы и слоги. Диктует им их один
из старших. А остальные по порядку отвечают помощнику учителя слова, записывают
стихи. Написали, и я кончил первым. Потом, когда мы сели, я учу правила
грамматики. Меня вызывают читать; я слышу, как другие пересказывают, излагают
смысл, называют действующих лиц. Меня спросили по грамматике: «Какое слово
говоришь? Какая это часть речи?» Я ответил; просклонял слова по родам, разделил
стихи на стопы.
Когда
мы все это сделали, учитель отпустил нас на завтрак. Отпущенный, прихожу я домой.
Переодеваюсь. Беру белый хлеб, маслины, сыр, фиги, орехи, пью холодную воду.
Позавтракав, опять прихожу в школу. Вижу, учитель читает. И учитель говорит: «Начните
сначала...»
|
