|
РАСПРОДАЖА ФИЛОСОФИИ
Эту
сценку сочинил Лукиан, самый насмешливый из античных писателей, живший уже во
II веке н.э.
У Зевса
на Олимпе не хватает денег. Он выводит из загробного царства знаменитых
философов и выставляет их на продажу, как рабов. «Продаются великие учители жизни! —
кричит Гермес. — Кто хочет хорошей жизни, подходи и выбирай по вкусу!»
Покупатели подходят и прицениваются.
На
помосте — Пифагор. «Вот чудесная жизнь, вот божественная жизнь! Кто хочет быть
сверхчеловеком? Кто хочет узнать гармонию мироздания и ожить после смерти?» — «Можно
его расспросить?» — «Можно». — «Пифагор, Пифагор, если я тебя куплю, чему
ты меня научишь?» — «Молчать». — «Я в немые не хочу! А потом?» — «Считать». —
«Это я и без тебя умею». — «Как?» — «Раз, два, три, четыре». — «Вот
видишь, а ты и не знаешь, что четыре — это не только четыре, а еще и тело,
квадрат, совершенство и наша клятва». — «Клянусь твоей клятвой, не знаю! А
еще что скажешь?» — «Скажу, что ты себя считаешь одним, а на самом деле ты
другой». — «Как? Это не я с тобой разговариваю, а кто-то другой?» — «Теперь-то
это ты, но раньше ты был другим и после будешь другим». — «Так и не умру
никогда? Неплохо! А чем тебя кормить?» — «Мяса не ем, бобов не ем». — «Прокормлю!
Гермес, запиши его за мною».
На
помосте — Диоген. «Вот мужественная жизнь, вот свободная жизнь! Кто купит?» — «Свободная?
А я не попаду под суд, купив свободного?» — «Не бойся, он говорит, что он и в
рабстве свободен». — «А что он умеет?» — «Спроси!» — «Боюсь, укусит». —
«Не бойся, он ручной». — «Диоген, Диоген, ты откуда?» — «Отовсюду!» — «На
кого ты похож?» — «На Геракла!» — «Почему?» — «Воюю с наслаждениями, очищаю
жизнь от излишеств». — «Что же для этого нужно сделать?» — «Деньги бросить
в море, спать на голой земле, есть отбросы, на всех ругаться, ничего не стыдиться,
трясти бородою, драться палкою». — «Ругаться и драться — это я и сам умею.
Но руки у тебя сильные, в землекопы годишься; если отдадут тебя за два гроша,
возьму». — «Бери!»
«А вот
две жизни сразу, одна другой мудрее! Кому угодно?» — «Что это? Один все время
смеется, другой все время плачет. Ты что смеешься?» — «Над тобой смеюсь: ты
думаешь, ты раба покупаешь, а на самом деле — только атомы, пустоту и
бесконечность». — «Что пустоты в тебе много, это я вижу. А ты что плачешь?»
— «Плачу, что все приходит и уходит, что во всякой радости — горе, а в горе —
радость, что нет вечного в вечности, а вечность есть дитя, играющее в кости». —
«Не по-людски говоришь!» — «Не для людей говорю». — «Так тебя и не купит
никто». — «Все равно достойны слез: покупатели и непокупатели». — «Оба
они сумасшедшие: не надо их!» . — «Эх, Зевс, останутся эти у нас
непроданными!».
«Выводи
афинянина». — «Прекрасная жизнь, разумная жизнь, святая жизнь — кому?» — «Как,
Платон, тебя опять в рабство продают? Ну а если я куплю тебя, что я буду иметь?»
— «Весь мир». — «Где же он?» — «Пред моими очами. Ибо все, что ты
видишь, — и земля, и небо, и море, — на самом деле совсем не здесь». —
«Где же они?» — «Нигде: ведь если бы они существовали где-нибудь, то это не
было бы существованием». — «А почему я их не вижу?» — «Потому что глаз
души твоей слеп. Я же вижу и тебя, и себя, и истинного тебя, и второго себя, и
вот так все на свете вижу дважды». — «Что ж, купить в одном рабе целый мир
— я готов! Беру его, Гермес».
«Продается
доблестная жизнь, всесовершенная жизнь! Кто хочет знать все?» — «Как это: все?»
— «Он один — мудрец, а значит, он один и царь, и богач, и полководец, и
мореплаватель». — «Он один и повар, он один и плотник, он один и скотник?»
— «Конечно». — «Такого раба грех не купить. Стоик, стоик, а ты не в обиде,
что ты раб?» — «Нимало. Ведь это от меня не зависит, а что от меня не зависит,
то мне безразлично». — «Вот покладистый молодец!» — «Но берегись: если я
захочу, то могу обратить тебя в камень». — «Как? Разве ты Персей с головой
Медузы?» — «Скажи: камень есть тело?» — «Да». — «А человек есть тело?» — «Да». —
«А ты — человек?» — «Да». — «Стало быть, ты — камень». — «Холодею!
Пожалуйста, преврати меня обратно в человека». — «В два счета. Камень
одушевлен?» — «Нет». — «А человек одушевлен?» — «Да». — «А ты —
человек?» — «Да». — «Стало быть, ты не камень». — «Ну спасибо, что не
погубил, — беру тебя».
«Продаем
самого смышленого, самого толкового, самого дельного! Аристотель, выходи!» — «А
что он знает?» — «Он знает, сколько времени живет комар, до какой глубины море
освещается солнцем и какова душа у устрицы». — «Вот это да!» — «А еще он
знает, что человек — животное смеющееся, а осел — нет, и что осел не умеет
строить дома и корабли». — «Довольно, довольно, покупаю его; бери с меня,
Гермес, любые деньги».
«Ну,
кто у нас еще остался? Скептик? Выходи, скептик, может, кто тебя и купит». —
«Скажи, скептик, а что ты умеешь?» — «Ничего». — «Почему?» — «Мне кажется,
что вообще ничего нет». — «И меня нет?» — «Не знаю». — «И тебя нет?»
— «Подавно не знаю». — «Чему же ты меня научишь?» — «Незнанию». — «Вот
уж чем и впрямь больше нигде не научишься! Сколько с меня за него, Гермес?» — «За
знающего раба берем пять мин, ну а за такого, пожалуй, одну». — «Вот тебе
мина. Ну что, любезный, купил я тебя?» — «Это неизвестно». — «Как? Я ведь
заплатил за тебя!» — «Кто знает?!» — «Гермес, деньги и все присутствующие». —
«Разве здесь кто-нибудь присутствует?» — «А вот пошлю я тебя жернова ворочать —
сразу почувствуешь, кто здесь раб и кто не раб!»
«Полно
спорить! — перебивает их Гермес. — Ты ступай за твоим хозяином, а вы
все, которые у нас ничего не купили, приходите сюда завтра. Сегодня мы
распродавали философов, а завтра будем ремесленников, мужиков и торговцев.
Может, они лучше годятся в учителя жизни?»
|
