|
ДЕМОСФЕН ПРОТИВ МАКЕДОНИИ
Вождем
всех врагов Филиппа Македонского в Афинах был оратор Демосфен. Он понимал, что
македонская власть над Грецией будет началом мирной и спокойной жизни, но зато
концом свободы и независимости. И он звал афинян броситься в последнюю борьбу:
лучше погибнуть, но с честью.
Смолоду
Демосфен был слаб голосом и косноязычен. Нечеловеческими усилиями он заставил
себя говорить громко и внятно. Он набивал рот камешками и так учился шевелить
языком сильно и точно. Чтобы не пасть духом в своей решимости, он выбрил себе
пол головы и спрятался жить в пещеру на берегу моря, пока у него вновь не
отрастут волосы. Здесь, на берегу моря, он упражнялся в речах, стараясь
пересилить голосом шум морского прибоя.
Речи
его были суровы. Народ в собрании привык, что ораторы говорят с ним льстиво, и
роптал. Демосфен сказал: «Афиняне, вы будете иметь во мне советника, даже если
не захотите, но не будете иметь льстеца, даже если захотите». Филипп
Македонский, сравнивая его с его учителем Исократом, говорил: «Речи Исократа —
атлеты, речи Демосфена — бойцы». Подкупить Демосфена, чтобы он выступал за
неправое дело, было невозможно. Ему платили только за то, чтобы он молчал. Один
актер похвастался: «За один день выступления мне заплатили талант серебра!»
Демосфен сказал ему: «А мне за один час молчания заплатили пять талантов серебра».
Чтобы уклониться от речи, он говорил, что у него лихорадка. Афиняне смеялись: «Серебряная
лихорадка!»
Главной
схваткой Демосфена перед народом было состязание в речах с Эсхином: Эсхин
говорил за македонян, Демосфен — против. Эсхин был прекрасный оратор, но
Демосфен его одолел. Эсхину пришлось уехать в изгнание на остров Родос. Родосцы
любили красноречие и попросили Эсхина повторить перед ними свою речь. Эсхин
повторил. Изумленные родосцы спросили: «Как же после такой великолепной речи ты
оказался в изгнании?» Эсхин ответил: «Если бы вы слышали Демосфена, вы бы об
этом не спрашивали».
Демосфен
сделал чудо: убедил афинский народ отдать государственную казну не на
праздничные раздачи, а на военные расходы. Демосфен сделал второе чудо: объехал
греческие города и собрал их в отчаянный союз против Филиппа Македонского. На
этом чудеса кончились: была война, битва при Херонее и жестокое поражение.
Филипп хорошо помнил, кто был его главным врагом и над кем он одержал победу. В
ночь после Херонеи он не выдержал, напился пьян на победном пиру и пустился в
пляс между трупами в поле, приговаривая: «Демосфен, сын Демосфена, предложил
афинянам...» А утром, протрезвев, он содрогнулся при мысли, что есть человек,
который одной речью может сделать то, что он, Филипп, может сделать лишь
многими годами войн. Он кликнул раба, приказал каждое утро будить его словами: «Ты
только человек!» — и без этого не выходил к людям.
Прошло
два года, Филипп был убит; Демосфен вышел к народу в праздничном венке, хотя у
него всего лишь семь дней как умерла дочь. Но радость была недолгой. Прошел еще
год, и над Грецией уже стоял сын Филиппа Александр и требовал от афинян выдать
ему десятерых врагов его отца с Демосфеном во главе. Народ колебался. Демосфен
напомнил ему басню: «Волки сказали овцам: „Зачем нам враждовать? Это все собаки
нас ссорят: выдайте нам собак, и все будет хорошо...“ Оратор Демад, умевший
ладить с македонянами, выговорил десятерым вождям прощение.
Время
было недоброе. Александр воевал в далекой Азии, но власть македонян над Грецией
была по-прежнему крепка. Демосфену пришлось уйти из Афин в изгнание: за него
никто не заступился. Выходя из городских ворот, он поднял голову к статуе
Афины, видной с Акрополя, и воскликнул: «Владычица Афина, почему ты так любишь
трех самых злых на свете животных: сову, змею и народ?»
По
дороге он увидел нескольких афинян из злейших своих врагов. Он решил, что его
задумали убить, и хотел скрыться. Его остановили. Демосфен был такой человек,
что его уважали даже враги. Они дали ему денег на дорогу и посоветовали, куда
направиться в изгнании. Демосфен сказал: «Каково мне покидать этот город, где
враги таковы, каковы не всюду бывают и друзья!»
Наконец
из Азии долетела весть, что Александр умер. Афины закипели; Демад кричал: «Не
может быть: будь это так, весь мир почуял бы запах тления!» Вновь затеялось
восстание против Македонии, вновь Демосфен поехал по греческим городам, склоняя
их к союзу с Афинами. Ему говорили: «Если в дом несут ослиное молоко, значит,
там есть больной; если в город едет афинское посольство, значит, в городе
неладно!» Он отвечал: «Ослиное молоко приносит больным здоровье; так и прибытие
афинян приносит городу надежду на спасение».
Как
первая борьба Афин с Филиппом кончилась Херонеей, как вторая борьба Афин с
Александром кончилась разорением Фив, так и эта третья борьба Афин с
македонским наместником Александра кончилась разгромом и расправой. Ораторов,
говоривших против Македонии, хватали и казнили; Гипериду перед казнью вырезали
язык. Солдаты пришли к храму, в котором скрывался Демосфен. Демосфен попросил
лишь дать ему написать завещание и обещал потом выйти. Ему позволили. Он взял
писчие дощечки и грифель, с задумчивым видом поднес грифель к губам, замер
ненадолго, а потом его голова упала на грудь, и он свалился мертвым. Яд для
самоубийства он носил в головке своего грифеля.
Потом,
когда афиняне поставили у себя на площади статую Демосфена, то на подножии этой
статуи они написали:
Если бы мощь, Демосфен, ты имел
такую, как разум,—
Власть бы в Элладе не смог взять
македонский Арес.
|
