ТЕРПАНДР И АРИОН
По-гречески
«закон» будет «номос». Слово это многозначно, и одно из его значений
неожиданно. Оно значит: «музыкальное произведение строгой формы». Почему?
Потому что для грека музыка была самым совершенным выражением порядка. Когда
все звуки согласованы со всеми, они звучат прекрасно; когда хоть один
выбивается из согласия — вся гармония гибнет. Там, где в мире все упорядочено
до совершенства, сама собой возникает музыка: глядя на мерное круговое движение
небесных светил, греки верили, что они издают дивно гармонические звуки, «музыку
сфер», и мы ее не слышим только потому, что с младенчества к ней привыкли. И
наоборот, там, где возникает музыка, все вокруг из беспорядка приходит в
порядок: когда мифический Орфей играл на лире, то слушавшие его дикари
переставали быть дикарями, подавали друг другу руки, договаривались об общих
законах и начинали жить семьями, городами и государствами.
В самых
древних лирах нижней частью корпуса служил панцирь черепахи (хороший резонатор
для звука!), а верхней — два рога козы. В более поздних кифарах полый корпус
изготовлялся из дерева или металла. Лиры изображены в верхнем ряду, кифары — в
нижнем
Орфей
погиб, растерзанный вакханками — неистовыми служительницами бога Диониса,
которые хотели жить не по закону, а по природе, как ветер дует и трава растет.
Его голову и лиру бросили в море. Их понесло волнами и вынесло по другую
сторону моря — на остров Лесбос. И Лесбос стал колыбелью греческой музыки. На
нем родились Терпандр и Арион.
Спарта
была сильна мужами и крепка оружием. Но два раза это не могло выручить ее из
беды — и тогда ее спасало не оружие, а песня. Один раз это было во время
внешней войны — с Мессенией: тогда Спарту спас афинский гость — поэт Тиртей.
Другой раз это было опаснее — во время внутренних раздоров: тогда Спарту спас
лесбосский гость — Терпандр.
Из-за
чего возникли раздоры, никто не помнил, но они были страшные: город был как
безумный, люди бросались друг на друга с мечами и на улицах и в застольях.
Обратились в Дельфы; оракул сказал: «Призовите Терпандра и почтите Аполлона».
Призвали Терпандра. В руках у него была невиданная лира — не четырехструнная,
какую знали раньше, а семиструнная, какой она и осталась с тех пор. Он ударил
по струнам — и, слушая его мерную игру, люди стали ровнее дышать, добрее друг
на друга смотреть, побросали оружие, взялись за руки и, ступая в лад, повели
хоровод в честь бога Аполлона. Он играл перед советом и народным собранием — и
несогласные приходили к согласию, непримиримые мирились, непонимающие находили
общий язык. Он играл в застольях и домах — ив застольях воцарялась дружба, а в
домах — любовь. Потомки ничего не запомнили из песен Терпандра — разве что
несколько строчек. Но память его благоговейно чтили во все века.
Как
Терпандр приплыл с Лесбоса в Спарту, так Арион прибыл с Лесбоса в Коринф —
учить греков закону гармонии. Это было уже при тиране Периандре. Угождая
народу, Периандр завел в Коринфе праздники в честь Диониса, бога вечно
возрождающейся природы. На праздниках выступали хоры; участники хоров были
одеты сатирами — веселыми козлоногими спутниками Диониса; они пели песни о его
деяниях — не такие торжественные, но такие же стройные, как и в честь Аполлона,
а сочинял эти песни Арион.
Отслужив
Периандру, Арион поехал с песнями в другие города, заработал там много денег и
пустился обратно в Коринф. Корабельщики, с которыми он плыл, увидели его
богатство и решили Ариона убить, а деньги его поделить. Разжалобить их было
невозможно. Тогда Арион попросил об одном: он споет свою последнюю песню и сам
бросится в море. Ему позволили. Он надел свой лучший наряд, взял в руки лиру,
встал на носу корабля, громким голосом пропел высокую песнь и бросился в море.
И случилось чудо: из моря вынырнул дельфин, принял Ариона на свою крутую спину
и после долгого плавания вынес его на греческий берег. Изумленный Периандр
воздал Ариону почести, как любимцу богов, корабельщики были наказаны, а на том
берегу поставили медную статую человека верхом на дельфине.
Двадцать
пять веков спустя от имени этого Ариона написал свое аллегорическое
стихотворение Пушкин — о том, что, несмотря ни на какие бедствия, он верен
своим идеалам:
Я гимны прежние пою
И ризу влажную мою
Сушу на солнце под скалою.
|
