|
ОЛИМПИЙСКИЕ АТЛЕТЫ
Греки
любили свои спортивные состязания без памяти. На Олимпийские игры народ сходился
толпами. Справлялись они в самом разгаре лета; давка и жара была такая, что
один хозяин, говорят, грозил провинившемуся рабу: «Вот пошлю я тебя не жернова
ворочать, а в Олимпию на игры смотреть!» Имена победителей в соревнованиях были
у всех на устах. Об атлетах ходило множество рассказов — иногда восторженных,
иногда насмешливых.
Самым
знаменитым атлетом всех времен был Милон Кротонский, ученик философа Пифагора.
Это он мальчиком стал тренировать силу, поднимая на плечи теленка и каждый день
обнося его вокруг площадки для упражнений. Теленок рос, но росли и силы Милона;
прошло года три, и он с такой же легкостью носил вокруг стадиона большого быка.
Когда
Милон одержал победу, в честь его отлили бронзовую статую в полный рост; он
вскинул ее на плечо и сам принес в храм. Забавлялся он тем, что брал в пальцы
гранатовое яблоко и предлагал его вырвать у него; никто не мог, а между тем
держал он его так легко, что гранат оставался нераздавленным. Забавлялся он и
тем, что обвязывал себе голову веревкой, а потом вздувал жилы на висках и рвал
веревку, не коснувшись ее руками. Забавлялся и тем, что протягивал руку
дощечкой и предлагал отвести мизинец от других пальцев; никто не мог.
Он
погиб, когда гулял в лесу и увидел дерево, расщепленное молнией; для потехи он
решил разломать дерево надвое, но был уже стар, не рассчитал силы, руки его
защемило в расщепе, и он не мог их вырвать; и когда пришел дикий лев и
набросился на него, Милон оказался беззащитен.
Другой
атлет, Полидамант, с голыми руками ходил на льва, подражая Гераклу; хватая быка
за ногу, он отрывал ему копыто; останавливал на бегу колесницу, запряженную
четверней; приглашенный к персидскому царю, убил там в единоборстве трех
царских гвардейцев — из тех, которые у персов зовутся «бессмертными». Он погиб,
когда сидел с товарищами в пещере и над ними вдруг треснул и стал обваливаться
свод; товарищи бросились прочь, но Полидамант счел это позорным, остался,
подпер обвал плечами и был засыпан.
Атлет
Феаген одержал 1400 побед. Это значит, что у него было 1400 побежденных
соперников, и все они ему завидовали. Когда Феаген умер, один из них приходил
по ночам к статуе Феагена (всем олимпийским победителям ставили статуи) и
хлестал ее бичом. Статуя упала и задавила хлеставшего. Статую обвинили в
убийстве, судили и бросили в море. На следующий год настал неурожай, начались
моровые болезни; граждане обратились к оракулу, и прорицательница-пифия велела
им вернуть всех изгнанников. Граждане объявили всем изгнанникам дозволение
вернуться, но мор не кончался. Опять пошли к оракулу, пифия сказала: «Забыли
Феагена». Статую вытащили сетями из моря, поставили на место, устроили в честь
ее празднество, и все кончилось благополучно.
Атлет
Главк был крестьянский сын. Отец, увидав, как он голыми руками вбивает в соху
сошник, привел его в Олимпию. Начался кулачный бой. Главка стали бить, а он
стоял и терпел, опасаясь не в меру зашибить противника. Отец из публики крикнул
ему: «Бей, как по плугу!». Главк развернулся и ударил, и победа осталась за
ним.
У
атлета Демократа заболели ноги, а отказаться от состязаний он не хотел. Он
пришел в Олимпию, встал среди поля и предложил столкнуть или стащить его с места.
Никто не смог. Демократу присудили победу.
На
скачках кобыла наездника Фидола сбросила седока, но продолжала скачку и пришла
первой. Фидол был объявлен победителем — за то, что у него такая хорошая
лошадь.
Атлет
Аполлоний опоздал в Олимпию, потому что выступал за деньги за морем, но
признаться в этом он постеснялся и сказал, что его задержали встречные ветры.
Он вступил в состязания, вышел победителем, получил венок, но тут обман его
раскрылся, венок с него сняли и возложили на его соперника. Аполлоний тут же
набросился на соперника с кулаками, тот бросился бежать с венком на голове;
кому присудить победу, так и осталось нерешенным.
Обман в
Олимпии наказывался сурово: возле стадиона стояли в ряд статуи Зевса,
сооруженные только на штрафы, собранные с нарушителей. Один атлет хотел
воспользоваться тем, что его соперник Эгмий был отроду немой, и подкупил судью,
чтобы тот подсудил в его пользу, думая, что Эгмий не сможет пожаловаться. Но
Эгмий, увидев это, пришел в такое негодование, что вскрикнул и впервые в жизни
заговорил.
А
вообще олимпийские судьи судили честно. Перед состязанием они должны были
проверять лошадей, допускаемых к скачкам, и давали при этом две клятвы:
во-первых, судить по совести и, во-вторых, никому не объяснять, почему они
судили так, а не иначе. Греки нанимали, что бывают и такие случаи, когда
правильное решение чувствуешь, а объяснить не можешь.
|
