|
ПЕЛОПОННЕССКИЙ СОЮЗ
У
Спарты были три соседние области: Мессения, Аркадия, Арголида. Мессения была
покорена. Спартанцы стали воевать с Аркадией.
Главный
город лесистой Аркадии назывался Тегея. Спартанцы пошли войной на Тегею. Перед
походом, как обычно, спросили совета в Дельфах. Оракул сказал:
Слышу, железные цепи звенят на
лодыжках у пленных,
Вижу, спартанские люди поля
тегейские мерят.
Решили,
что предсказание доброе, и двинулись в поход, захватив даже цепи, чтобы
заковывать пленных. Но был бой, и спартанцы потерпели поражение. Оказалось, что
мерить тегейские поля суждено было спартанцам не как победителям, а как
пленникам с цепями на ногах. А цепи, предназначенные для тегейцев, тегейцы
захватили с добычей и повесили в храме Афины; их показывали там еще много веков
спустя.
Раздосадованные
спартанцы спросили оракул, что же им сделать, чтобы победить. Оракул сказал: «Найдите
кости Ореста, сына Агамемнона». Но где их искать? Оракул сказал:
Ветер на ветер летит, удар
отвечает удару,
Злая беда лежит на беде: там —
Орестовм кости.
Это
звучало очень красиво, но непонятно. Вдруг один спартанец крикнул: «Я понял!»
Он объяснил: «Однажды я был в Тегее, зашел в кузницу, разговорился с кузнецом,
и кузнец мне сказал, что двор его заколдован, что там под землею лежит гроб, а
в гробу — кости великана ростом в семь локтей: он нашел их, когда копал
колодец, и сам измерил. Видимо, это и есть Орест, а описание места говорит о
кузнице: „ветер на ветер“ — это кузнечные мехи, „удар на удар“ — это молот и
наковальня, „беда на беде“ — это железо под молотом, потому что железо создано
на горе роду человеческому». Спартанцы обрадовались. Человека, истолковавшего
оракул, для виду обвинили в преступлении и изгнали. Он отправился в Тегею,
поступил в подручные к кузнецу, а потом упросил его сдать ему внаем всю
кузницу. Когда он этого добился, то выкопал кости и бежал с ними в Спарту.
После этого спартанцы снова пошли на Тегею и на этот раз одержали победу.
Справившись
с Аркадией, спартанцы двинулись на Арголиду. На границе их встретили аргосские
войска. Начались переговоры. Постановили решить дело как бы дуэлью: каждое
войско оставило на границе по триста человек и отступило. Оставленные начали
битву. Бились день напролет; к ночи в живых осталось только трое: два аргосца и
один спартанец по имени Офриад. Все были изранены, ни у кого не было сил
сражаться дальше. Два аргосца, поддерживая друг друга, ушли к своим —
возвестить о победе. Офриад остался. Опираясь на обломок копья, он прошел по
полю, снимая доспехи с убитых врагов, потом развесил их на дереве среди поля и
своею кровью написал на щите: «Спартанцы — Зевсу, в дар от своей победы». Такой
столб с оружием назывался «трофей» — его ставили победители в знак, что поле
боя осталось за ними. Наутро к полю подошли войска спартанцев и аргосцев: и те
и другие считали себя победителями. Разгорелся спор, спор перешел в схватку,
схватка — в сражение; победа осталась за спартанцами. Офриада прославляли, как
героя. Но Офриад был мрачен. Он считал позором оставаться в живых, когда все
его товарищи погибли. Вскоре он покончил с собой.
Спартанский
царь Клеомен подступил к городу Аргосу. Мужчин, способных носить оружие, в
Аргосе больше не было. Тогда на стены вышли женщины. Они были в доспехах,
собранных из храмов, и во главе их была поэтесса Телесилла. Клеомен не захотел
подвергать свое войско позору битвы с женщинами. Он отступил. Когда его в
Спарте спросили, почему он не взял Аргос, он ответил: «Чтобы молодежи было с
кем учиться воевать». А в Аргосе этот день стал женским праздником: женщины в
этот день надевали мужское платье, а мужчины — женское. Поэтессе же Телесилле
была поставлена статуя в аргосском храме Афродиты: у ног ее была книга, а в
руках — шлем.
Аргос
остался свободным, но все остальные города Арголиды подчинились спартанцам. Ни
арголидцев, ни аркадцев Спарта не обратила в илотов: со столькими илотами она
бы не справилась. Они считались союзниками Спарты — слушались ее распоряжений и
помогали ей войсками. Так сложился Пелопоннесский союз — самое сильное
государственное объединение Греции. Хозяином в нем была Спарта.
Как щит создал Грецию
У
древнегреческого круглого щита было две рукояти: одна в середине, в нее
просовывали руку по локоть; и другая с краю, ее сжимали в кулаке. Так было не
всегда: это изобретение приблизительно конца VIII в. до н. э. Как раз в это
время в Греции устанавливался тот гражданский строй, какой мы знаем: республики
с народным собранием и государственным советом, без таких царей и вельмож,
которых описывал еще Гомер в «Илиаде». И некоторые историки думают, что одно с
другим связано.
Пока на
щите была одна рукоять, в середине, твердо удерживать его было гораздо труднее.
Приходилось делать щиты меньшего размера, которые едва прикрывали тел» одного
бойца. Такая пехота сражалась врассыпную и, конечно, была слабее, чем всадники,
а тем более колесничники; а именно с боевых колесниц сражались гомеровские цари
и вельможи. На этом и держалась их сила в военное время — а стало быть, и
власть в мирное время.
Когда
появилась вторая рукоять, круглый щит сразу стал шире (легко прикинуть: два
локтя в поперечнике). Это значило: два воина, ставши рядом, прикрывали краями
своих щитов друг друга. А строй воинов, ставших в ряд, оказывался прикрыт
сплошной стеной щитов и неуязвим для ударов противника. Так благодаря новому
щиту вместо рассыпного боя появился сплоченный строй; а благодаря строю —
главной военной силой стала тяжеловооруженная пехота. А значит, и в мирное
время главной силой государства почувствовали себя те среднезажиточные люди, у
которых хватало средств на тяжелое вооружение с панцирем и щитом. Их количество
исчислялось уже не десятками, а многими сотнями и даже тысячами. С этого и начался
долгий путь греческого общества к демократии.
|
