|
От сочинителя
Если
вы, молодой читатель, перелистаете эту книгу, посмотрите картинки, заглянете в
оглавление, прочитаете по нескольку страниц там и тут, — то первым
вопросом, который вы зададите, будет, наверное, такой:
«А это правда так и было?»
Я
отвечу: и да, и нет.
Правда
то, что были славные победы греков над персами, а потом сказочно быстрое
завоевание Востока Александром Македонским. Правда то, что спартанцы были
непобедимыми воинами, а афиняне лучше других строили мраморные храмы и сочиняли
трагедии для театра. Правда то, что в греческом языке впервые появилось слово «философия»
и что в Александрийской библиотеке занимались почти всеми теми же науками,
какими занимаемся и мы.
Но что
вокруг этих событий было столько кстати сбывавшихся предсказаний оракулов; что
все герои были героями без страха и упрека, а злодеи — злодеями до глубины
своей черной души; что все речи, которые при этом говорились, были такими
умными, краткими и складными; что все диковинки земной природы и людских
обычаев, о которых слышали древние греки, были и вправду таковы, — за это,
конечно, поручиться нельзя. Здесь много выдумки.
Чья же
это выдумка?
Выдумал
это сам греческий народ. Так ведь бывает всегда: когда случится какое-нибудь
интересное событие, вести о нем передаются из уст в уста, обрастая новыми и
новыми живописными подробностями, и под конец факты так тесно сплетаются с
легендами, что ученому историку приходится много трудиться, чтобы отделить одно
от другого.
Как
историки восстанавливают действительный облик событий по противоречивым
рассказам о них, — об этом можно было бы написать очень интересно, но это
уже была бы совсем другая книга. Наша же книга — о том, каким запомнили свое
прошлое сами древние греки. Можно ли судить о человеке по тому, что он сам о
себе рассказывает? Можно: даже когда он присочиняет, мы видим, каков он есть и
каким ему бы хотелось быть. Вот так же можно судить и о целой древней культуре
по ее рассказам о себе.
Все,
что для нас сейчас само собой разумеется, когда-то было открыто впервые. И то,
что надо слушаться закона; и то, что параллельные Прямые нигде не пересекаются;
и то, что биение пульса в человеке — от сердца; и то, что мысль о вещи может
больше о ней сказать, чем взгляд на эту вещь; и то, что интересные истории
можно разыгрывать в лицах и тогда это называется драма. Такие открытия порознь
делались и в Вавилоне, и в Индии, и в Китае, и в Греции. Но наша собственная
цивилизация, новоевропейская, развивалась главным образом на основе
древнегреческой (и сменившей ее древнеримской). Поэтому древнегреческие
открытия ближе нам, чем какие-нибудь иные.
Из
столетия в столетие в учебниках математики переписывались почти те же
определения, какие были когда-то даны Евклидом; а поэты и художники упоминали и
изображали Зевса и Аполлона, Геракла и Ахилла, Гомера и Анакреонта, Перикла и
Александра Македонского, твердо зная, что читатель и зритель сразу узнает эти
образы. Поэтому лучше узнать древнегреческую культуру — это значит лучше понять
и Шекспира, и Рафаэля, и Пушкина. И в конечном счете — самих себя. Потому что
нельзя ответить на вопрос: «кто мы такие?», не ответив на вопрос: «откуда мы
такие взялись?»
Впрочем,
это я забегаю вперед. Потому что «познай самого себя» — это тоже один из
заветов древнегреческой цивилизации, и вы еще не раз с ним встретитесь в этой
книге. Желаю вам успеха!
|
