|
Целое
называется механическим, если отдельные элементы егo соединены только
в пространстве и времени внешней связью, а не проникнуты внутренним единством
смысла. Части такого целого хотя и лежат рядом и соприкасаются друг с
другом, но в себе они чужды друг другу.
Три области человеческой
культуры — наука, искусство и жизнь — обретают единство только
в личности, которая приобщает их к своему единству. Но связь эта может
стать механической, внешней. Увы, чаще всего это так и бывает. Художник
и человек наивно, чаще всего механически соединены в одной личности: в
творчество человек уходит на время из «житейского волненья»
как в другой мир «вдохновенья, звуков сладких и молитв». Что
же в результате? Искусство слишком дерзко-самоуверенно, слишком патетично,
ведь ему же нечего отвечать за жизнь, которая, конечно, за таким искусством
не угонится. «Да и где нам, — говорит жизнь, — то, —
искусство, а у нас житейская проза».
Когда человек в
искусстве, его нет в жизни, и обратно. Heт между ними единства и взаимопроникновения
внутреннего в единстве личности.
Что же гарантирует
внутреннюю связь элементов личности? Только единство ответственности.
За то, что я пережил и понял в искусстве, я должен отвечать своей жизнью,
чтобы все пережитое и понятое не осталось бездейственным в ней. Но с ответственностью
связана и вина. Не только понести взаимную ответственность должны жизнь
и искусство, но и вину друг за друга. Поэт должен помнить, что в пошлой
прозе жизни виновата его поэзия, а человек жизни пусть знает, что в бесплодности
искусства виновата его нетребовательность и несерьезность его жизненных
вопросов. Личность должна стать сплошь ответственной: все ее моменты должны
не только укладываться рядом во временном ряду ее жизни, но проникать
друг друга в единстве вины и ответственности.
И нечего для оправдания
безответственности ссылаться на «вдохновенье». Вдохновенье,
которое игнорирует жизнь и само игнорируется жизнью, не вдохновенье, а
одержание. Правильный не самозванный смысл всех старых вопросов о взаимоотношении
искусства и жизни, чистом искусстве и проч., истинный пафос их только
в том, что и искусство и жизнь взаимно хотят облегчить свою задачу, снять
свою ответственность, ибо легче творить, не отвечая за жизнь, и легче
жить, не считаясь с искусством. Искусство и жизнь не одно, но должны стать
во мне единым, в единстве моей ответственности.
Источник: Бахтин М.М. Эстетика
словесного творчества / Сост. С.Г.Бочаров; Текст подгот. Г.С.Бернштейн
и Л.В.Дерюгина; Примеч. С.С.Аверинцева и С.Г.Бочарова. — Изд.2-е.
- М.: Искусство, 1986. — С.7-8, 404.
Примечания: Самое раннее из известных выступлений М.Бахтина в печати.
Впервые опубликовано в однодневном альманахе «День искусства»
(Невель, 1919, 13 сентября, с.3-4). В Невеле (ныне Великолукской области)
автор жил и работал в 1918-1920 гг., после окончания Петербургского университета.
Статья перепечатана в «Вопросах
литературы»
(1977, № 6, с.307-308; публикация Ю.Гальперина).
|
