Луков В. Руссо

РУССО, Жан-Жак (Rousseau, Jean-Jacques — 28.VI.1712, Женева — 2.VII.1778, Эрменонвиль, близ Парижа) — французский философ, писатель, композитор. Родился в семье часовщика. Мать Жан-Жака умерла при родах. В 10 лет он остался без отца, который скрылся из Женевы. Став учеником гравера, мальчик испытал унижения, грубость хозяина. Р. не было еще 16 лет, когда он вынужден был покинуть Женеву и отправиться на поиски удачи. Неизвестно, чем бы закончилось его путешествие, но счастливый случай спас его от голодной смерти: его приютила госпожа де Варане, к которой в сердце Жан-Жака вспыхивает глубокое и сильное чувство. Служа лакеем в аристократических домах, Р. испытывает глубокое унижение. Он возвращается к госпоже де Варане, в доме которой проходят 12 лет — самые спокойные годы жизни Р. Он много читает — Рабле, Вольтера, Локка, других гуманистов и просветителей. Р. сочиняет музыкальные произведения и разрабатывает новую систему записи нот с помощью цифр.

В 1741 г. Р. переезжает в Париж. Он видит, как аристократы, придворные Людовика XV ищут праздных развлечений, утопают в роскоши, в то время как повсюду можно встретить нищих, отчаявшихся, голодных. На некоторое время Жан-Жаку удается устроиться секретарем французского посольства в Венеции. Видя злоупотребления и политические махинации посла, он не может молчать, и ему приходится покинуть службу. Р. снова в Париже, где укрепляется его связь с выдающимися просветителями: Дидро, д'Аламбером, другими философами, которые приступили к созданию «Энциклопедии». Дидро предложил Жан-Жаку написать ряд статей для музыкального раздела «Энциклопедии».

В 1749 г. Дижонская Академия объявила конкурс философских работ на тему «Способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов». По совету Д. Дидро Р. принял участие в конкурсе, предложенную тему он считал особо значимой: «...Речь идет об одной из тех истин, от коих зависит счастье человечества». Так появилось первое значительное произведение писателя «Рассуждение о науках и искусствах» («Discours sur les sciences et les arts», 1750).

Первая часть «Рассуждения» начинается с прославления просвещенного человека. Величественной и трудной задачей считает Р. необходимость изучить человека и познать его природу, его обязанности и его назначение. Но просвещение вовсе не обязано своими успехами наукам и искусствам, считает Р. Они нужны деспотам, чтобы сломить сопротивление людей, «обвивают гирляндами цветов оковывающие людей железные цепи, заглушают в них естественное чувство свободы, для которой они, казалось бы, рождены, заставляют любить свое рабство и создают так называемые цивилизованные народы». Искусства и науки придают цивилизованным народам («счастливым рабам») внешние черты добродетелей, которых у них нет, воспитывают «душевную мелочность, столь угодную для рабства». Народам, променявшим свободу на сомнительные блага цивилизации, Р. противопоставляет дикарей Америки. В чем их неуязвимость перед опасностью тирании? Р. отвечает так: «Американские дикари, не знающие одежды и промышляющие лишь охотой, непобедимы: в самом деле, какое иго можно наложить на людей, у которых нет никаких потребностей?»

Задача подлинного просветителя, с точки зрения P., заключается в утверждении добродетели. Примером подлинно добродетельной жизни писатель считал, в частности, деятельность античного мыслителя Сократа.

Во второй части трактата писатель рассматривает конкретные виды искусства и достижения наук, подтверждая примерами свою мысль о вреде цивилизации для нравственной жизни человечества. Стиль трактата серьезен и, страстен. Речь Р. эмоциональна, насыщена восклицаниями и риторическими вопросами. Не столько логика, сколько чувство подсказывает ему аргументы. Он не столько убеждает, сколько заражает своим откровенно пристрастным отношением к теме, которая не просто интересна для него как ученого, но выражает самые откровенные, личные его мысли.

Трактат принес Р. широкую известность. Последующие поколения писателей неоднократно возвращались к этому раннему изложению руссоизма. Если Монтескье или Вольтер выступали от имени всего «третьего сословия», то Р. уже в первом трактате представляет беднейшую часть общества — крестьянство. Об этом он прямо говорит в последующих социально-политических трактатах: «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» («Discours sur l'origine et les fondements de l'ine-galite parmi les hommes», 1754) и «Об общественном договоре» («Du Contrat social ou Prin-cipes du droit politique», 1762). В «Рассуждении» рассмотрены такие важнейшие проблемы, как возникновение частной собственности и государства, проблема прогресса. Писатель считает, что «от природы люди так же равны, как и звери». В первой части трактата описывается счастливое состояние первобытных людей, которые идеализируются мыслителем в соответствии с его идеей «естественного человека».

Но на смену первобытному равенству пришло неравенство. Р. выделяет три этапа утверждения неравноправных отношений в обществе. Первый этап — появление частной собственности. «Первый, кто, огородив участок земли, сказал: это мое и нашел людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн, убийств, от скольких несчастий и ужасов избавил бы род людской тот, кто крикнул бы подобным себе, вырывая колья и засыпая ров: берегитесь слушать этого обманщика, вы погибли, если забудете, что продукты принадлежат всем, а земля — никому». Так страстно обличает Р. частную собственность.

Второй этап связан с разделом земли и появлением богатых и бедных. Для защиты своей собственности богатые предложили бедным заключить соглашение — «общественный договор», охраняющий права каждого из участников этого соглашения. Устанавливается «законная власть», т. е. власть, основанная на законах, которые обеспечивают соблюдение «общественного договора».

Но на третьем этапе «законная власть» переходит в произвол и тиранию. Государство уничтожило «естественную свободу», которую должно было защищать по «общественному договору». Появились господа и рабы, н господа присвоили себе власть, принадлежавшую всему народу, народ же потерял всякие права.

Трактат P., содержавший критику господствующих сословий с позиций беднейшей части населения, произвел на французское общество большое впечатление. Он резко отличался от произведений большинства просветителей не только наиболее демократической позицией, но и элементами диалектического подхода к истории человечества.

«Об общественном договоре» — самое значительное политическое произведение P., выросшее из предыдущих трактатов. Но если в них страстно обличались пороки цивилизации, то в «Общественном договоре» обосновываются черты идеального государства, излагается политическая программа революционного звучания. Р. хочет написать строго научное сочинение, в котором место восторженных или гневных фраз «Рассуждений» заняли бы доказательства, теоремы. Но он не только философ, но и художник и переживает каждую свою мысль эмоционально. Первая фраза трактата стала знаменитой: «Человек рожден свободным, а между тем везде он в оковах».

Лучшей формой правления признается республика, хотя возможны и другие. Основной принцип государства —суверенитет народа. Это означает, что верховная власть в стране принадлежит народу. Эта власть неотчуждаема: никто не может отнять верховные права народа и он никому не может их передоверить. Эта власть неделима: законодательная власть не может быть отделена от власти исполнительной. Итак, верховный правитель и законодатель — народ. Но кто же тогда подданный? Тот же народ. Каждый человек обязан умерить свои индивидуальные требования, желания, подчинившись требованиям большинства. Тот же, кто идет против большинства, может быть наказан и даже казнен.

Между народом как сувереном (правителем) и народом как подданным стоит посредник — правительство, призванное организованно осуществлять волю народа. Правительство не может обладать самостоятельной властью: ведь тогда нарушатся принципы неотчуждаемости и неделимости суверенитета. Если же кто-то захочет захватить власть, то он должен быть объявлен узурпатором и свергнут. Согласно P., какое бы правительство ни пришло к власти, народ не должен отказываться от своих верховных прав. Все главные вопросы должны решаться на общем собрании всего народа. Современные государства, огромные по размерам, не лучшая форма организации народов. Идеалом являются малые государства, такие, как древнегреческие республики, как Швейцария. Р. предупреждает: «В стране действительно свободной граждане все делают своими руками, а не деньгами». Но он подозревает, что его проект идеального государства, где объединились бы политика и мораль, где богатые добровольно отказались бы от своих привилегий в пользу бедных, неосуществим: «Если бы существовал народ, состоящий из богов, то он управлялся бы демократически. Такое совершенное правительство не годится для людей».

В 1756 г. Р. начал работу над романом «Юлия, или Новая Элонза» («Julie ou la Nouvelle Héloïse», 1761). Этот роман стал вершиной литературы французского сентиментализма. Р. утверждает в искусстве нового героя — плебея, наделенного богатым духовным миром, необычайной чувствительностью. Таков герой романе Сен-Пре, который служит учителем Юлии, дочери барона д'Этанжа. Сен-Пре и Юлия страстно полюбили друг друга. Об этом мы узнаем из их писем: Р. использует форму эпистолярного романа, которая позволяла писателю показать чувства героев изнутри. Это, с одной стороны, придало роману лирический характер, а с другой — значительно расширило возможности психологического анализа. Конфликт романа носит двойственный характер: с одной стороны, он заключается в противоречии между естественным чувством и социальными условиями; с другой — в противоречии между тем же чувством и требованиями просвещенного Разума. Сентименталист Р. утверждает, что первое противоречие приводит человека к пороку (раскрытию этой мысли посвящены части 1—3); второе — к Добродетели (о чем повествуется в частях 4—6). Вот почему так отличается начало произведения от его финала. Изменяется предмет анализа — изменяется и мир, в котором живут герои. Говоря о социальных преградах, вставших на пути Чувства, Р. вкладывает в письма своих героев гневное осуждение законов феодального общества. Во второй половине романа рисуется картина идиллической жизни на фоне прекрасной природы. Здесь изложена положительная программа Р., предваряющая идеи «Общественного договора». Общество должно соединить успехи цивилизации с естественными законами, умеренными потребностями, добродетелями и, таким образом, стать «второй природой» для человека.

В первой части (самой большой, включающей 65 писем) писатель рисует любовь Сен-Пре и Юлии как взрыв естественных чувств. В чистые отношения влюбленных вмешивается феодальная система оценки человеческих достоинств. Отец Юлии узнал о том, что она любит простого учителя. Барон запрещает дочери видеться с Сен-Пре и хочет выдать ее замуж за одного из своих знатных друзей. Положение героев напоминает им средневековую историю любви философа Абеляра и Элоизы: влюбленные были разлучены и только в письмах могли изливать друг другу свои чувства (отсюда название романа «Новая Элоиза»). Юлия и Сен-Пре, забыв нравственные запреты, которые прежде охраняли чистоту их любви, становятся любовниками. В сердце Сен-Пре появляются дурные чувства, прежде всего ревность, не сдерживаемая разумом. Он вызывает на дуэль англичанина Эдуарда Бомстона, подозревая, что Юлия к нему неравнодушна. И только самоотверженность Юлии и благородство милорда Бомстона прекращают опасную и бессмысленную ссору. Отъездом Сен-Пре по настоянию Юлии заканчивается первая часть романа.

Центральный эпизод второй части — пребывание Сен-Пре в Париже. Эта часть строится как «роман развращения», т. е. история нравственного разложения человека под влиянием городской цивилизации. Сен-Пре знакомится с светским образом жизни, у него появляются дурные знакомые. Он совершает поступки, в которых ему приходится потом раскаиваться. Внутренняя жизнь Юлии в этой части раскрыта менее подробно. Однако из ее переписки с Эдуардом и двоюродной сестрой Кларой ясно, что и она на грани опрометчивых поступков и всерьез обсуждает мысль о побеге с Сен-Пре из родительского дома в Англию. Третья часть — поворотная в романе. Умирает мать Юлии. Юлия считает, что смертельный удар нанесли матери письма Сен-Пре, которые та нашла. Она решает порвать с Сен-Пре и выходит замуж за господина де Вольмара, друга отца. Этот немолодой человек отличается сдержанностью и благоразумием. Он полюбил Юлию, «однако и эта страсть так ровна, так сдержанна,— можно сказать, он любит потому, что стремится любить, а стремится любить потому, что так подсказывает разум». Описанием ровного, спокойного счастья Юлии и Вольмара открывается вторая половина романа, в которой Р. переходит от действительного к желаемому, от реальности Парижа к идиллии Женевского озера.

В четвертой и последующих частях романа обрисовка чувств героев носит типично сентименталистский характер. Это чувства, облагороженные просвещением и разумом, нежные, но умеренные. Страсти героев подчиняются законам природы. Этим описание чувств у сентименталистов отличается от изображения страстей у предромантиков.

Образ господина де Вольмара становится центральным в раскрытии сентименталистской концепции чувства. Юлия признается мужу в своей былой любви к Сен-Пре. Оказывается, что об этом Вольмар знал еще до женитьбы, но, как благородный человек, не требовал от жены признаний. Более того, Вольмар предлагает Юлии пригласить Сен-Пре стать учителем их детей.

Если в Вольмаре Р. стремился показать человека, уже достигшего благоразумия и умеренности, то образы Юлии и Сен-Пре показывают путь к этому состоянию.

Кульминацией романа становится письмо XVII четвертой части, в котором Сен-Пре описывает милорду Эдуарду Бомстону свою прогулку с Юлией по Женевскому озеру и окрестным горам. Огромную роль в этом эпизоде играет образ природы. Р, первым придал пейзажу в романе первостепенное значение. Он стал основоположником лирического пейзажа. Картина природы у Руссо вся пронизана чувствами и настроениями героев. И среди этих чувств особым, самостоятельным, но пронизывающим все другие становится «чувство природы», которое Р. воспитывает у своих читателей.

Пятая часть романа — самая идиллическая. Радости семейной жизни Юлии и Вольмара, нежная дружба героев омрачаются лишь тремя обстоятельствами: неверием господина Вольмара, отрицающего существование Бога и бессмертие души, страшным сном Сен-Пре, который видит Юлию на смертном ложе, и любовной историей милорда Эдуарда, которая может закончиться позорным браком. Но Сен-Пре расстраивает брак Эдуарда, Эдуард освобождает Сен-Пре от ночных страхов, идиллическая атмосфера снова воцаряется. Эта часть очень важна для понимания подхода Р. к созданию характеров своих персонажей. Ни Сен-Пре, ни Юлия не являются исключительными личностями. Их чувствительность, стремление к счастью в любви, добродетельность — естественные качества, а значит, они присуши всем. Вот почему окружающие главных героев другие персонажи отличаются от них лишь некоторыми индивидуальными качествами, но все они похожи друг на друга в главном. Р. считает, что только испорченные люди живут по закону, сформулированному Гоббсом: «Человек человеку волк».

В шестой части романа наступает развязка. Юлия, спасая своего сына, упавшего в озеро, тяжело заболевает и через несколько дней умирает. В последнем письме к Сен-Пре она признается, что по-прежнему любит его: «Добродетель, разлучившая нас на земле, соединит нас в вечной жизни. В сем сладостном ожидании я и умру. Какое счастье, что я ценою жизни покупаю право любить тебя любовью вечной, в которой нет греха, и право сказать в последний раз: «Люблю тебя».

Так в финале романа Р. окончательно снимает противоречие между естественным чувством и добродетелью, но очевидно, что их гармония наступит только в потустороннем мире. Это согласуется с религиозными взглядами P.: не признавая католическую церковь, ее учение о Боге, он верил в некое высшее существо, в бессмертие души.

«Юлия, или Новая Элоиза» — это лирико-философский роман, насыщенный огромным идейным содержанием. Проблемы любви и добродетели, природы и общества, социального неравенства и душевного благородства, городской цивилизации и сельской идиллии, проблемы нравственного и художественного содержания искусств, воспитания и мн. др. нашли глубокого истолкователя в лице Р.

Роман имел невероятный успех. Читатели рыдали над всеми чувствительными местами, а дойдя до сцены смерти Юлии, по свидетельству современника, уже «не плакали, но кричали, выли как звери». В течение XVIII в. роман выдержал свыше семидесяти изданий, намного опередив все другие произведения французской литературы того времени. «Юлия, или Новая Элоиза» — самое популярное произведение во Франции второй половины XVIII в., несмотря на неприятие его классицистами (в т. ч. Вольтером).

В России роман пользовался не меньшим успехом. И хотя дворяне читали его по-французски, первый русский перевод появился очень быстро, в 1769 г. Пушкин называет этот роман в «Евгении Онегине» среди любимых произведений Татьяны. По мнению некоторых исследователей, в сюжете «Евгения Онегина» проводится параллель с «Новой Элоизой»: сцена, в которой Татьяна, признавшись Онегину в любви, обещает хранить верность мужу, перекликается с письмами Юлии к Сен-Пре (письмо XVIII третьей части, в котором она сообщает о своем браке с Вольмаром и просит возлюбленного сохранить в сердце только дружеские чувства). «Новая Элоиза» произвела очень большое впечатление на молодого Л. Н. Толстого. Через много лет он вспомнил об этом романе, записав в дневнике 29 сентября 1898 г.: «Это прекрасная книга. Заставляет думать...»

Начало 60-х гг. было самым плодотворным временем деятельности P.: «Новая Элоиза» выдвинула его в число крупнейших писателей эпохи. «Общественный договор» стал вершиной политической мысли XVIII в. Появившийся через два месяца после выхода «Общественного договора» роман-трактат «Эмиль, или О воспитании» («Emile ou de l'Education», 1762) опередил педагогическую мысль XVIII столетия. Р. первым систематически изложил теорию естественного воспитания, которое учитывает особенности физического, умственного и нравственного развития ребенка на разных этапах формирования его личности. Писатель выдвинул три важных положения: о целесообразности естественного воспитания, о различиях между детьми и взрослыми, о внутренних различиях между этапами развития детей.

Обосновывая первую мысль, Р. пишет: «Воспитание... дается нам или природою, или людьми, или вещами». Эти виды воспитания должны находиться в единстве, иначе человека будут раздирать противоречия. Но воспитание со стороны природы от нас не зависит, а со стороны вещей — зависит лишь частично, и только третий вид воспитания управляем людьми. Отсюда вывод: «Так как совпадение трех видов воспитания необходимо для его совершенства, то два другие следует направлять согласно с тем, на которое мы не имеем никакого влияния», следовательно, «воспитание должно быть естественным», т. е. основанным на законах природы.

Этот вывод позволяет обосновать и второе исходное положение: «Природа хочет, чтобы дети были детьми, прежде чем быть взрослыми... У детства свои собственные взгляды, свой собственный образ мыслей и чувств, и нет ничего безрассуднее, как желать заменить его нашим...»

Из ориентации на природу вытекает и третий тезис — о наличии разных этапов в фомировании человека. В соответствии с этим положением он разделяет рассказ о воспитании Эмиля на четыре части. Роман начинается с книги, которая называется «Первый год жизни». Книга вторая — «Детский возраст» — описывает Эмиля с 2 до 12 лет. Книга третья — «Отроческий период жизни» — посвящена периоду с 12 до 15 лет. Четвертая книга романа называется «Юношеский возраст» и охватывает пору жизни Эмиля от 15 лет до его вступления в брак.

Три исходных тезиса определяют цели воспитания, его содержание и методы его осуществления.

Цель воспитания, по P.,— подготовить наилучшим образом своего воспитанника к жизни: «Жить — вот ремесло, которому я хочу учить его. Выходя из моих рук, он не будет — соглашаюсь в этом — ни судьей, ни солдатом, ни священником: он будет прежде всего человеком...» Р. настаивает на том, чтобы ребенок изучал действительность, непосредственно с ней соприкасаясь: «...Не нужно иной книги, кроме мира; не нужно иного наставления, кроме фактов. Читающий ребенок не думает, он только и делает, что читает; он не учится, а учит слова». Вот почему Р. считает, что ученики должны довольно поздно знакомиться с книгами. В отроческом возрасте он предлагает читать только «Робинзона Крузо» Д. Дефо.

Эта книга выбрана далеко не случайно. В ней прославляется физический труд. Р. включает труд в круг обучения и воспитания. Он считает труд неизбежной обязанностью человека, живущего в обществе: «Всякий праздный гражданин — богатый или бедный, сильный или слабый — есть плут». Р.— сторонник ручного труда, т. к. он наиболее соответствует естественному состоянию. Каждый должен овладеть земледелием и особенно ремеслом. «Молодой человек, обнаружь в своей работе руку мужчины!» — призывает P., смеясь над торговцами модными товарами, портными, представителями других «женских» профессий.

Философский взгляд на вещи, на политику и мораль должен вырабатываться в юношеском возрасте. Здесь, наконец, может пригодиться история, воспитание по книгам.

Интересна методика воспитания, которую разрабатывает Р. Это т. наз. «свободное воспитание», в котором словесное обучение заменяется приобретением личного опыта, а наказание — естественными последствиями поступка: «Не давайте своему ученику никаких словесных уроков, он должен получать их лишь из опыта: не налагайте на него никаких наказаний, ибо он не знает, что такое быть виноватым; никогда не заставляйте его просить прощения, ибо он не сумел бы вас оскорбить»,— пишет Р. Если ребенок разбил стекло, наказанием будет холод в комнате, если он испачкал и порвал одежду, наказанием будет плохой внешний вид.

К четырем книгам о воспитании юноши Р. прибавляет пятую книгу — о воспитании девушки. Писатель—противник одинакового воспитания и обучения юноши и девушки. Так как цель воспитания девушки заключается в подготовке ее к роли образцовой жены и матери, то меняется и содержание всей воспитательной деятельности, и круг изучаемых предметов и ремесел. Но методика остается сходной. Ее основа — практическая значимость для ребенка получаемых им от воспитателя уроков: «...Важно не то, чтоб он учился тому или иному, а то, чтоб он понимал, чему учится и на что это ему нужно...» Задача воспитателя — пробудить мотивы той деятельности ребенка, которая представляется взрослому необходимой: «Прежде всего, вы должны хорошо помнить, что лишь в редких случаях вашею задачей будет указывать, что он должен изучать: это его дело — желать, искать, находить; ваше дело — сделать учение доступным для него, искусно зародить в нем это желание и дать ему средства удовлетворить его».

Но «Эмиль» не только трактат, это одновременно и роман. Как бы иллюстрацией к трактату о воспитании является здесь история Эмиля.

В романе рассказывается о юноше Эмиле, о его воспитании, обучении ремеслам, его любви к Софи и счастливом браке с ней. Но Эмиль не образ живого человека, наделенного индивидуальными качествами, это художественно-философское обобщение, персонифицированное представление о человеке вообще (то же самое можно сказать о Софи, об Учителе, каким себя изображает P.). Трактат о воспитании сопровождается постановкой художественного эксперимента: берется некий человек, воплощающий все человечество (поэтому он ни плох, ни хорош, ни умен, ни глуп), и помещается в опытные условия.

Книга «Эмиль, или О воспитании» сразу же после выхода в свет приобрела восторженных почитателей и яростных противников. Особое потрясение вызвал эпизод из четвертой книги романа, получивший название «Исповедь савойского викария». В нем Р. обрушился на официальную церковь, изложил свою «религию сердца». Церковь ответила самыми решительными мерами. «Эмиль» был сожжен в Париже рукой палача. Через неделю противники французских католиков швейцарские протестанты тоже со жгли книгу Р. Автор долгое время нигде не мог найти себе приюта: власти везде изгоняли его, церковники натравливали на него простых людей, распространяя слух, что он колдун. Некоторое время Р. живет в Англии у философа Юма. Здоровье Р. пошатнулось. К физическим недомоганиям добавилось расстройство психики. У Р. появляется мания преследования. Но он продолжает творить. Последней книгой Р. стала «Исповедь» («Les Confessions»; 1765 — 1770, изд. 1782, 1789). «Я предпринимаю дело беспримерное, которое не найдет подражателя. Я хочу показать своим собратьям одного человека во всей правде его природы — и этим человеком буду я». Так начинается эта книга Р. Он писал ее во время скитаний, работал урывками, боясь, что враги похитят рукопись. Описание событий жизни Р. обрывается на 1765 г., когда гонения после опубликования «Эмиля» достигают кульминации: население, подстрекаемое реакционерами, забрасывает камнями дом P., затем власти приказывают ему в 24 часа покинуть другой дом — и великий мыслитель становится странником, которому нигде нет приюта. Задачи «Исповеди» всеобъемлющи: на примере своей жизни, рассказанной с предельной правдивостью, разъяснить, что есть человек, каков истинный смысл его жизни, каковы пути достижения истины и совершенства. Универсальность задач порождает многогранное освещение судьбы писателя, многоплановость повествования (можно говорить об интимно-лирическом, конкретно-бытовом, социальном, философском планах). Универсальность сказывается в синтетическом жанре произведения, растворившем в себе, слившем воедино черты автобиографии, мемуаров, романа, трактата и др. жанров.

В «Исповеди», особенно в первой части, включающей 1— 6-ю книги, заметно влияние сентиментализма. Становление личности Р. можно рассматривать как процесс «воспитания чувств». Начав рассказ о себе .с самого рождения, писатель не скрывает проступков детства и юности, но показывает, как под влиянием добродетельных примеров, соприкосновения с природой, благодаря изначальной доброте сердца его чувства облагораживаются, формируется его нравственное сознание. Вершина сентименталистских тенденций — образ госпожи де Варане. Р. нашел для него особо нежные краски, опоэтизировал ее внешний и внутренний облик.

В некотором отношении «Исповедь» Р. предваряет критический реализм XIX в. Реалистам был близок образ талантливого человека из народа, вынужденного пробиваться в жестоком мире эгоизма и расчета. Таков, например, герой романа Стендаля «Красное и черное» Жюльен Сорель. Не случайно Стендаль называет среди любимых книг своего героя «Исповедь» Р.

В «Исповеди» обнаруживается близость к реалистическому изображению характера героя и в его связи с социальными обстоятельствами его жизни. Особенно это проявилось в сфере описания чувств. Р. выступает непосредственным предшественником реалистического психологизма XIX в. Во второй книге «Исповеди» есть такой эпизод: в 1728 г. P., будучи лакеем в доме одной графини, украл ленту, а когда воровство обнаружилось, свалил вину на молодую кухарку Марион. Автор раскрывает свою психологию в момент преступления — и оказывается, что им руководили самые противоречивые чувства. Это место в «Исповеди» — один из первых образцов описания диалектики чувств.

Во второй части «Исповеди» возникает не знающий себе равных в литературе XVIII в. реалистический портрет Парижа, его богатых и нищих кварталов, жизни аристократии, деятельности просветителей. Несмотря на разрыв с Вольтером, Р. признается в своем юношеском преклонении перед ним. Разлад с Дидро не мешает писателю охарактеризовать его как одного из самых выдающихся людей своего времени. Он вспоминал о помощи, которую Дидро оказал начинающему свой путь мыслителю. Р. изобразил все слои парижского общества, от короля до служанки. О короле Р. говорит без всякого подобострастия. С позиций демократа писатель критикует дворянское общество. Трагедия Р. заключалась в том, что, ненавидя аристократов, он вынужден был жить в их домах, принимать их далеко не всегда искреннюю поддержку.

Париж, провинция, Швейцария, Италия, появляющиеся на страницах «Исповеди», предстают сквозь призму личного мировосприятия P., через мир его чувств. Лирическое начало пронизывает всю книгу. Большое место занимает в ней описание творческой деятельности P., самого процесса создания «Исповеди». Эти особенности произведения оказали большое влияние на романтическую литературу. «Исповедь» стоит у истоков романтического «лирического», или «личного», романа. Романтик Мюссе назвал свой pоман «Исповедь сына века».

В XVIII столетии особо заметными были предромантические черты произведения Р. Поэтому «Исповедь» можно рассматривать как одну из высших точек предромантического движения во Франции.

Трагическое положение гения во враждебном ему обществе описано в «Исповеди» с невиданной силой эмоционального воздействия. Вот почему если в XVIII в. о Р. говорили прежде всего как об авторе «Новой Элоизы», то в XIX и XX вв. наибольшее воздействие стала оказывать «Исповедь». Это величайшая книга французской литературы XVIII в. Она и сейчас сохраняет огромное значение для формирования духовного мира человека.

В дополнение к «Исповеди» Р. написал «Диалоги: Руссо судит Жан-Жака» («Dialogues: Rousseau juge de Jean-Jacques», 1775 — 1776) и «Прогулки одинокого мечтателя» («Les reveries d'un promeneur solitaire», 1777—1778: опубл. 1782), в которых писатель хотел подвести итоги своей жизни. «Все кончено для меня на земле,— утверждал он в «Прогулках одинокого мечтателя».— Все, что вне меня,— отныне чуждо мне. У меня нет в этом мире ни близких, ни подобных мне, ни братьев. Я на земле, как на чужой планете, куда свалился с той, на которой прежде жил». Из этого произведения вырисовывается образ одинокого человека, сохранившего любовь к истине, читающего Плутарха и обретающего счастье только в единении с дикой и романтической природой.

Произведения Р. стали известны в России еще при его жизни. В XVIII—XIX вв. русские читали Р. обычно в подлиннике (так, молодой Л. Н. Толстой прочитал все 20 томов французского издания сочинений P.). Поэтому произведения мыслителя становились известны в России сразу же после их издания автором. Так, в 1761 г. в книжной лавке Московского университета можно было купить первое издание романа «Юлия, или Новая Элоиза» (Lettres des deux amants, habitants d'une petite ville au pied des Alpes — Amsterdam, 1761. — 6 vol). Обсуждались не только художественные достоинства и философские идеи P., но и его конкретные оценки русской действительности, которые содержатся в трактате «Об общественном договоре» и др. произведениях. Екатерина II вскоре после восшествия на престол в рескрипте генерал-прокурору Сената А. Н. Глебову от 6 сентября 1763 г. с возмущением писала: «Слышно, что в Академии наук продают также книги, которые против закона, доброго нрава, нас самих и российской нации, которые во всем мире запрещены, как, например, Эмилии Руссовы...»

Некоторые произведения Р. были переведены на русский язык еще в XVIII в.: «Рассуждения о науках и искусствах» — в 1768 г., «Новая Элоиза» — в 1769 — 1804 гг., часть «Эмиля» — в 1779 г., две части «Исповеди» — в 1797 г. и т.д. Пьеса-монолог Р. «Пигмалион» («Pygmalion», 1762, 1770), с которой начинается история европейской мелодрамы, была переведена еще в 1792 г.

Глубокое воздействие Р. оказал на Д. И. Фонвизина, А. Н. Радищева, Н. М. Карамзина, Ф. Н. Глинку. В письме к брату от 12 сентября 1823 г. П.Я. Чаадаев писал, что Р. «озарял светом гения своего... весь род человеческий».

Следы глубокого воздействия Р. на А. С. Пушкина отразились в «Евгении Онегине». К великому мыслителю не раз обращались В. Г. Белинский, А. И. Герцен, а Н. Г. Чернышевский в 1863 — 1864 гг., находясь в Петропавловской крепости, переводил «Исповедь» и планировал написать биографию Р. (именно по отношению к нему Чернышевский впервые употребил термин «революционный демократ»). Встречались и негативные характеристики P., в т. ч. у Ф. М. Достоевского, считавшего «Исповедь» не вполне искренним произведением.

Несомненно, наибольшее влияние Р. оказал на Л. Н. Толстого, который вспоминал: «Я прочел всего P., все двадцать томов, включая «Словарь музыки». Я больше, чем восхищался им, — я боготворил его. В 15 лет я носил на шее медальон с его портретом вместо нательного креста. Многие страницы его так близки мне, что мне кажется, что я их написал сам».

В XX в. Р. по-прежнему переводится и почитается как один из величайших мыслителей, его творчество изучается в вузах. Социальные катаклизмы века приводят к волнообразному подъему и спаду его популярности, которая во многом зависит от принятия или непринятия его идей, сплавленных с художественными элементами текста.

Соч.: Избр. соч.: В 3 т. – М., 1961; Юлия, или Новая Элоиза. – М., 1968; Трактаты – М., 1969.

Лит.: Розанов М. Н. Ж.-Ж. Руссо и литературное движение конца XVIII и начала XIX в. – М., 1910; Верцман И. Е. Жан-Жак Руссо. – М., 1976; Луков В. А. Французская драматургия (предромантизм, романтическое движение). – М., 1984; Воre J. Genie et tolie de J.-J. Rousseau. – P., 1966; Lecercle J.-J. Jean-Jacques Rousseau; Modernite d'un classique.— P., 1973; Markovitch M.I. Jean-Jacques Rousseau et Tolstoi. – Geneve, 1975.

В.Луков



	В.Луков Руссо [Статья в биобиблиографическом словаре]