Оды
|
|
|||
| Гораций Оды |
|||
К Меценату Славный внук, Меценат, праотцев царственных, О, отрада моя, честь и прибежище! Есть такие, кому высшее счастие - Пыль арены взметать в беге увертливом Раскаленных колес: пальма победная Их возносит к богам, мира властителям. Есть другие, кому любо избранником Быть квиритов толпы, пылкой и ветренной. Этот счастлив, когда с поля ливийского Он собрал урожай в житницы бережно; А того, кто привык заступом вскапывать Лишь отцовский надел, - даже богатствами Всех пергамских царей в море не выманишь Кораблем рассекать волны коварные. А купца, если он, бури неистовой Устрашася, начнет пылко расхваливать Мир родимых полей, - вновь за починкою Видим мы корабля в страхе пред бедностью. Есть иные, кому с чашей вина сам-друг Любо день коротать, лежа под деревом Земляничным, в тени ласковой зелени, Илиу родника вод заповедных. Многих лагерь манит,- зык перемешанный И рогов, и трубы, и ненавистная Матерям всем война. Зимнего холода Не боясь, о жене нежной не думая, Всё охотник в лесу,- лань ли почуяла Свора верных собак, сети ль кабан прорвал. Но меня только плющ, мудрых отличие, К вышним близит, меня роща прохладная, Где ведут хоровод нимфы с сатирами, Ставит выше толпы, - только б Евтерпа мне В руки флейту дала и Полигимния Мне наладить пришла лиру лесбийскую. Если ж ты сопричтешь к лирным певцам меня, Я до звезд вознесу гордую голову. (перевод А. Семенова-Тян-Шанского) К Августу-Меркурию Вдосталь снега слал и зловещим градом Землю бил Отец и смутил весь Город, Ринув в кремль святой грозовые стрелы Огненной дланью. Всем навел он страх, не настал бы снова Грозный век чудес и несчастной Пирры, Век, когда Протей гнал стада морские К горным высотам, Жили стаи рыб на вершинах вязов, Там, где был приют лишь голубкам ведом, И спасались вплавь над залитым лесом Робкие лани. Так и нынче: прочь от брегов этруских Желтый Тибр, назад повернувши волны, Шел дворец царя сокрушить и Весты Храм заповедный, Риму мстить грозя за печаль супруги, Впавшей в скорбь, - хоть сам не велел Юпитер - Волны мчал он, брег затопляя левый, Илии верен. Редким сыновьям от отцов порочных Суждено узнать, как точили предки Не на персов меч, а себе на гибель В распре гражданской. Звать каких богов мы должны, чтоб Рима Гибель отвратить? Как молить богиню Клиру чистых дев, если мало внемлет Веста молитвам? Грех с нас жертвой смыть на кого возложит Бог Юпитер? Ты ль, Аполлон-провидец, К нам придешь, рамен твоих блеск укрывши Облаком темным. Ты ль, Венера, к нам снизойдешь с улыбкой - Смех и пыл любви вкруг тебя витают; Ты ль воззришь на нас, твой народ забытый, Марс-прародитель? Ты устал от игр бесконечно долгих, Хоть и любишь бой, и сверканье шлемов, И лицо бойца над залитым кровью Вражеским трупом. Ты ль, крылатый сын благодатной Майи, Принял на земле человека образ И согласье дал нам носить прозванье "Цезаря мститель". О, побудь меж нас, меж сынов Квирина! Благосклонен будь: хоть злодейства наши Гнев твой будят, ты не спеши умчаться, Ветром стремимый, Ввысь. И тешься здесь получать триумфы, Зваться здесь отцом, гражданином первым. Будь нам вождь, не дай без отмщенья грабить Конным парфянам. (перевод Н. Гинцбурга) Гимн Меркурию Вещий внук Атланта, Меркурий! Мудро Ты смягчил людей первобытных нравы Тем, что дал им речь и назначил меру Грубой их силе. Вестник всех богов, я тебя прославлю В песне. Ты творец криворогой лиры, Мастер в шутку все своровать и спрятать, Что бы не вздумал. Ты угнал и скрыл Аполлона стадо, И сердитый Феб, с малышом ругаясь, Вдруг среди угроз рассмеялся: видит, Нет и колчана. Ты Приама вел незаметно ночью: Выкуп ценный нес он за тело сына, В стан врагов идя меж огней дозорных Мимо Атридов. В край блаженный ты беспорочных души Вводишь; ты жезлом золотым смиряешь Сонм бесплотный - мил и богам небесным, Мил и подземным. (перевод Н. Гинцбурга) К гадающей Левконое Ты гадать перестань: нам наперед знать не дозволено, Левконоя, какой ждет нас конец. Брось исчисления Вавилонских таблиц. Лучше терпеть, что бы ни ждало нас, - Много ль зим небеса нам подарят, наша ль последняя, Об утесы биясь, ныне томит море Тирренское Бурей. Будь же мудра, вина цеди, долгой надежды нить Кратким сроком урежь. Мы говорим, время ж завистное Мчится. Пользуйся днем, меньше всего веря грядущему. (перевод С. Шервинского) К Меценату Будешь у меня вино простое Пить из скромных чаш. Но его недаром Я своей рукой засмолил в кувшине В день незабвенный, В день, когда народ пред тобой в театре Встал, о Меценат, и над отчим Тибром С ватиканских круч разносило эхо Рукоплесканья. Цекубским вином наслаждайся дома И каленских лоз дорогою влагой,- У меня же, друг, ни Фалерн, ни Формий Ч аш не наполнят. (перевод А. Семенова-Тян-Шанского) К Лидии Как похвалишь ты, Лидия, Розоватый ли цвет шеи у Телефа, Руки ль белые Телефа,- Желчью печень моя переполняется. И тогда не владею я Ни умом, ни лиицом: слезы украдкою По щекам моим катятся, Выдавая огонь, сердце сжигающий. Я сгораю, когда тебе Буйный хмель запятнал плечи прекрасные Или пламенный юноша Зубом запечатлел след на губе твоей. Не надейся любезною Быть надолго тому, кто так неистово Милый ротик уродует, У Венеры самой нектар отведавший. Те лишь много крат счастливы, Кто связался навек прочными узами: Им, не слушая жалобы, Не изменит любовь раньше, чем смерть придет. (перевод А. Семенова-Тян-Шанского) К республике О корабль, вот опять в море несет тебя Бурный вал. Удержись! Якорь брось в гавани! Неужель ты не видишь, Что твой борт потерял уже Весла, - бурей твоя мачта надломлена,- Снасти жутко трещат, - скрепы все сорваны, И едва уже днище Может выдержать грозную Силу волн? Паруса - в клочья растерзаны; Нет богов на корме, в бедах прибежища; И борта расписные Из соснового дерева, Что в понтийских лесах, славное, срублено, Не помогут пловцу, как ни гордишься ты. Берегись! Ведь ты будешь Только ветра игралищем. О недавний предмет помысла горького, Пробудивший теперь чувства сыновние, Не пускайся ты в море, Что шумит меж Цикладами! (перевод А. Семенова-Тян-Шанского) Хлое Что бежишь от меня, Хлоя, испуганно, Словно в горной глуши лань малолетняя! Ищет мать она: в страхе К шуму леса прислушалась. Шевельнет ли весна листьями взлетными, Промелькнет ли, шурша, прозелень ящерки В ежевике душистой,- Дрожью робкая изойдет. Оглянись, я не тигр и не гетульский лев, Чтобы хищной стопой жертву выслеживать, Полно, зову покорствуй, Мать на мужа сменить пора. (перевод Я. Голосовкера) К Аристию Фуску Кто душою чист и незлобен в жизни, Не нужны тому ни копье злых мавров, Ни упругий лук, ни колчан с запасом Стрел ядовитых. Будет ли лежать его путь по знойным Африки пескам, иль в глуши Кавказа, Иль в стране чудес, где прибрежье лижут Волны Гидаспа. Так, когда брожу я в лесу Сабинском Без забот, с одной только песней к милой Лалаге моей,- с безоружным встречи Волк избегает. Равного ж ему не кормили зверя Давние леса, не рождала даже И пустыня та, что всех львов питает Грудью сухою. Брось меня в страну, где весны дыханье Не живит лесов и полей увялых, В тот бесплодный край, что Юпитер гневно Кроет туманом; Брось меня туда, где бег солнца близкий Знойностью лучей обезлюдил землю,- Лалаги моей разлюблю ль я голос Или улыбку? (перевод А. Семенова-Тян-Шанского) К прислужнику Ненавистна, мальчик, мне роскошь персов, Не хочу венков, заплетенных лыком. Перестань искать, где еще осталась Поздняя роза. Нет, прошу - ни с чем не свивай прилежно Мирт простой. Тебе он идет, прислужник, Также мне пристал он, когда под сенью Пью виноградной. (перевод С. Шервинского) Ксантию Фокейцу Ксантий, нет стыда и в любви к рабыне! Вспомни, не раба ль Брисеида белым Телом ураган пробудила в гордом Сердце Ахилла? Не был ли пленен красотой Текмессы, Пленницы, Аянт - Телемона племя? Не Атрида ль страсть опалила к деве, Жадно добытой, В час, когда в дыму заклубились башни Трои под стопой фессалийца Пирра, Гектор пал - и град стал добычей легкой Грекам усталым. Ты смущен: тебя назовет ли зятем Важная родня золотой Филлиды? Явно, кровь царей у красотки - только Доля чернавки. Верь, такую дочь от трущобной черни Не рождала мать, как дитя позора: И верна по гроб, и чужда корысти- Чудо и только. Одобряю я и лицо, и руки, Голени ее, - не ревнуй, приятель, Где уж мне! Вот-вот, как ни грустно, стукнет мне Полностью сорок. (перевод Я. Голосовкера) Памятник Создал памятник я, бронзы литой прочней, Царственных пирамид выше поднявшийся. Ни снедающий дождь, ни Аквилон лихой Не разрушит его, не сокрушит и ряд Нескончаемых лет, время бегущее. Нет, не весь я умру, лучшая часть меня Избежит похорон. Буду я вновь и вновь Восхваляем, доколь по Капитолию Жрец верховный ведет деву безмолвную. Назван буду везде - там, где неистовый Авфид ропщет, где Давн, скудный водой, царем Был у грубых селян. Встав из ничтожества, Первым я приобщил песню Эолии К италийским стихам. Славой заслуженной, Мельпомена, гордись и, благосклонная, Ныне лаврами Дельф мне увенчай главу. (перевод С. Шервинского) К Августу Хотел я грады петь полоненные И войны, но по лире ударил Феб, Чтоб не дерзнул я слабый парус Вверить простору зыбей тирренских. Твой век, о Цезарь, нивам обилье дал; Он возвратил Юпитеру нашему, Сорвав со стен кичливых парфов, Наши значки; он замкнул святыню Квирина, без войны опустевшую; Узду накинул на своеволие, Губившее правопорядок; И, обуздавши преступность, к жизни Воззвал былую доблесть, простершую Латинян имя, мощь италийскую, И власть, и славу, от заката Солнца в Гесперии до восхода. Хранит нас Цезарь, и ни насилие Мир не нарушит, ни междуусобица, Ни гнев, что меч кует и часто Город на город враждой подъемлет. Закон покорно вытерпит Юлия, Кто воду пьет Дуная глубокого, И сер, и гет, и перс лукавый, Или же тот, кто близ Дона вырос. А мы и в будний день, и в час праздничный Среди даров веселого Либера, С детьми и с женами своими Перед богами свершив моленье, Петь будем по заветам по дедовским Под звуки флейт про славных воителей, Про Трою нашу, про Анхиза И про потомка благой Венеры. (перевод Г. Церетели) Вергилию Уже веют весной ветры фракийские, Гонят вдаль паруса, море баюкая, Не гремят от снегов реки набухшие, Цепенея, не спят луга. Вьет гнездо и зовет жалобно ласточка: "Итис, Итис, вернись!" Прокна злосчастная. Опозорила род местью кровавою Сладострастному варвару. На свирели в траве нежной по пастбищам Тучных стад пастухи песнями тешатся, Бога радуя: мил Пану аркадскому Скот и горной дубравы мрак. Есть, Вергилий, пора жажды томительной, Коль по вкусу тебе вина каленские, Знай, приятель-клиент выспренних нобилей, Нардом выкупишь Вакха дар. Банка нарда бутыль целую выманит,- Та бутыль в погребах спит у Сульпиция, От нее у надежд крылья расплещутся, Горечь дум как рукой сметет. Коль согласен вкусить радости пиршества, Плату мне прихвати! И не подумаю Безвоздмездно тебя, как богатей какой, Чашей полною потчевать. Так не медли, отбрось мыслии корыстные, Погребальный костер не за горами - ждет, Каплю глупости, друг, в бочку премудрости Примешать иногда не грех. (перевод Я. Голосовкера)
Нет комментариев. Оставить комментарий: |
|
|