Гомер Одиссея Перевод В. В. Вересаева

	ПЕСНЬ ДВАДЦАТАЯ ТРЕТЬЯ
		
	С сердцем ликующим в верхний покой поднялася старуха
	Весть госпоже сообщить, что здесь он, супруг ее милый.
	Двигались быстро колени ее, и ноги спешили.
	Над Пенелопой склонилась она и так ей сказала:
5		"Милая дочка моя Пенелопа, проснись, чтоб глазами
	Ты увидала того, о ком ты все время тоскуешь!
	Здесь твой супруг Одиссей, домой он вернулся, хоть поздно,
	Всех перебил женихов, вносивших в ваш дом разоренье,
	Тративших ваши запасы, чинивших насилья над сыном!"
10	Ей в ответ Пенелопа разумная так возразила:
	"Мамушка милая! Боги тебе помутили рассудок! 
	Могут безумным они и очень разумного сделать
	И рассудительность дать человеку с легчайшим рассудком.
	Ум у тебя поврежден. А была ты ведь правильных мыслей.
15	Сердцем так я страдаю, а ты надо мною смеешься,
	На ветер речи бросаешь! От сна вот меня пробудила
	Сладкого. Веки покрыв, совершенно меня оковал он.
	Крепко так никогда не спала я с тех пор, как уехал
	В неназываемый Зло-Илион Одиссей богоравный.
20	Вот что: спустись-ка ты вниз и ко мне возвращайся обратно!
	Если б другая какая из женщин моих прибежала
	С вестью такою ко мне и меня бы от сна разбудила,
	Я бы ее отругала и тотчас велела убраться
	Снова в обеденный зал. Тебя твоя старость спасает!"
25	Ей в ответ Евриклея кормилица так возразила:
	"Я над тобой не смеюсь, дорогое дитя мое, - вправду 
	Здесь Одиссей, и домой он вернулся, как я утверждаю, - 
	Тот чужеземец, которого все так бесчестили в доме. 
	Сын твой давно уже знал, что домой Одиссей воротился,
30	Но осторожно держал намеренья все его в тайне,
	Чтобы надменным мужам он мог отомстить за насилья".
	Радость взяла Пенелопу. С постели она соскочила,
	Сбросила с век своих сон, горячо обняла Евриклею
	И, с окрыленными к ней обращаясь словами, вскричала:
35	"Милая мамушка, ну расскажи же мне полную правду!
	Если он вправду домой воротился, как ты уверяешь, -
	Как на лишенных стыда женихов, один против многих,
	Руки он мог наложить? Их всегда здесь толпится так много!"
	Ей в ответ Евриклея кормилица так возразила:
40	"Я не видала, никто не сказал мне, я только слыхала
	Стоны мужей, убиваемых им. В глубине наших комнат
	В страхе сидели мы все за закрытою дверью, покуда
	Сын твой из девичьих комнат в обеденный зал нас не вызвал:
	Нас Одиссей приказал из комнат позвать Телемаху.
45	В зале я Одиссея нашла средь поверженных трупов.
	Кучами всюду лежали они вкруг него, покрывая
	Крепко утоптанный пол. Увидав, ты согрелась бы духом.
	Кровью и грязью покрытый, на грозного льва походил он.
	Трупы убитых теперь лежат на дворе за дверями
50	Кучею. Сам же большой он огонь разложил, чтобы серой
	Дом окурить наш прекрасный. Меня ж за тобою отправил.
	Ну же, иди поскорей! Пора, наконец, вам обоим
	Радостью сердце наполнить. Вы бед претерпели так много!
	Вот пришло исполненье давнишним желаниям вашим.
55	Сам к очагу своему он вернулся живой и супругу
	С сыном возлюбленным дома нашел. Причинили немало
	Зла ему женихи, но он всем им отмстил по заслугам!"
	Ей Пенелопа разумная так отвечала на это:
	"Милая мамушка! Рано еще ликовать и хвалиться!
60	Знаешь сама ты, каким бы он в дом свой явился желанным
	Всем, а особенно мне и нами рожденному сыну.
	Недостоверно, однакоже, то, что ты мне сообщила.
	Здесь женихов перебил кто-нибудь из богов, раздраженных
	Наглостью их, оскорбляющей дух, и дурными делами.
65	Не почитали они никого из людей земнородных,
	Ни благородных, ни низких, какой бы ни встретился с ними.
	Из-за нечестия их и постигла беда. Одиссей же
	И возвращенье свое и себя с ним сгубил на чужбине".
	Ей Евриклея кормилица так возразила на это:
70	"Что за слова у тебя из ограды зубов излетели!
	Муж твой вблизи очага здесь находится, ты же не веришь,
	Что он вернулся домой. Как твое недоверчиво сердце!
	Ну, тогда я тебе сообщу достовернейший признак, -
	Белым клыком кабана ему в ногу рубец нанесенный.
75	Я тот рубец увидала, как мыла его, и хотела
	Тотчас тебе сообщить. Но рот он поспешно зажал мне
	И не позволил сказать, - осторожен умом и хитер он.
	Ну же, иди! Я себя самое прозакладывать рада:
	Если тебе солгала, то тягчайшей предай меня смерти!"
80	Так тогда Пенелопа разумная ей отвечала:
	"Мамушка милая, как бы хитра ни была ты, но трудно 
	Замыслы вечных богов разгадать и от них уберечься.
	Все же я к сыну готова идти моему, чтоб увидеть
	Мертвых мужей женихов, а также того, кто убил их".
85	Так сказавши, из спальни пошла она вниз. Колебалась
	Сильно сердцем она, говорить ли ей издали с мужем
	Иль, подойдя, его руки и голову взять, целовать их?
	Переступив чрез порог из отесанных камней, вступила
	В зал Пенелопа и села к огню, напротив супруга,
90	Возле стены. Прислонившись к высокой колонне, сидел он,
	Книзу глаза опустив, дожидаясь, услышит ли слово
	От благородной супруги, его увидавшей глазами.
	И удивленная долго молчала тогда Пенелопа:
	То, заглянувши в лицо, его находила похожим,
95	То, из-за грязных лохмотьев, казался он ей незнакомым.
	С негодованием к ней Телемах обратился и молвил:
	"Мать моя, горе ты мать! До чего ты бесчувственна духом!
	Что от отца так далеко ты держишься ? Рядом не сядешь,
	Слово не скажешь ему и его ни о чем не расспросишь?
100	Вряд ли другая жена в отдаленьи от мужа стояла б
	Так равнодушно, когда, перенесши страданий без счета,
	Он на двадцатом году наконец воротился б в отчизну!
	Сердце суше всегда в груди твоей было, чем камень!"
	Так Пенелопа разумная сыну тогда отвечала:
105	"Ошеломило мне дух, дитя мое, то, что случилось. 
	Я ни вопроса задать не могу, ни хоть словом ответить, 
	Ни заглянуть ему прямо глазами в лицо. Если вправду 
	Передо мной Одиссей и домой он вернулся, то сможем 
	Легче друг друга признать. Нам ведь обоим известны
110	Разные признаки, только для нас с ним лишенные тайны".
	Так сказала она. В ответ Одиссей улыбнулся
	И Телемаху немедля слова окрыленные молвил:
	"Что ж, Телемах, пусть меня твоя мать испытанью подвергнет!
	Скоро тогда и получше меня она верно узнает.
115	Из-за того, что я грязен, что рубищем тело одето,
	Пренебрегает пришельцем она, говорит, что не тот я.
	Мы же обсудим покамест, как дальше с тобой мы поступим.
	Если в стране кто-нибудь одного хоть убил человека,
	Если заступников после себя тот и мало оставил,
120	Все ж он спасается бегством, покинув родных и отчизну.
	Мы же опору страны истребили, знатнейших и лучших
	Юношей целой Итаки. Подумай-ка, сын мой, об этом".
	Так на это ему Телемах рассудительный молвил:
	"Сам на это смотри, отец дорогой! Утверждают
125	Все, что по разуму выше ты прочих людей, что поспорить
	В этом с тобою не сможет никто из людей земнородных.
	С одушевленьем мы вслед за тобою пойдем, и наверно
	Силой не будем мы хуже, насколько ее у нас хватит".
	Так отвечая на это, сказал Одиссей многоумныи:
130	"Вот что тебе я скажу - это кажется мне наилучшим. 
	Прежде всего хорошенько помойтесь, наденьте хитоны,
	Также и всем прикажите домашним рабыням одеться.
	Пусть тогда песнопевец божественный с звонкой формингой
	Всех нас здесь поведет за собой в многорадостной пляске,
135	Так, чтобы всякий, услышав снаружи, подумал о свадьбе,
	Будь то идущий дорогой иль кто из живущих в соседстве.
	Нужно, чтоб слух об убийстве мужей женихов разошелся
	В городе только тогда, когда мы уже скрыться успеем
	За город, в сад многодревный к себе. А уж там поразмыслим,
140	Что нам полезного может послать олимпийский владыка".
	Так он сказал. И охотно приказу они подчинились.
	Прежде всего помылись они и надели хитоны,
	Женщины все нарядились. Певец же божественный в руки
	Взял формингу свою, и у всех пробудилось желанье
145	Стройных игр хороводных, и плясок, и сладостных песен.
	Весь Одиссеев обширный дворец приводил в сотрясенье
	Топот ног мужей и жен в одеждах красивых.
	Так не один говорил, услышав, что делалось в доме:
	"На многосватанной, видно, царице уж женится кто-то! 
150	Дерзкая! Дом сберегать обширный законного мужа
	Вплоть до его возвращенья терпения ей не хватило!"
	Так не один говорил, не зная о том, что случилось.
	Великосердного сына Лаэрта меж тем Евринома, 
	Ключница, вымыла в доме и маслом блестящим натерла.
155	Плечи одела его прекрасным плащом и хитоном.
	Голову дева Афина великой красой озарила,
	Сделала выше его и полней, с головы же густые
	Кудри спустила, цветам гиацинта подобные видом.
	Как серебро позолотой блестящею кроет искусный
160	Мастер, который обучен Гефестом и девой Афиной
	Всякому роду искусств и прелестные делает вещи,
	Так засияли красой голова Одиссея и плечи.
	Видом подобный бессмертным богам, из ванны он вышел,
	Сел после этого в кресло, которое раньше оставил,
165	Против супруги своей и с такой обратился к ней речью:
	"Странная женщина! Боги, живущие в домах Олимпа, 
	Твердое сердце вложили в тебя среди жен слабосильных! 
	Вряд ли другая жена в отдаленьи от мужа стояла б
	Так равнодушно, когда, перенесши страданий без счета,
170	Он наконец на двадцатом году воротился б в отчизну.
	Вот что, мать: постели-ка постель мне! Что делать, один я
	Лягу. У женщины этой, как видно, железное сердце!"
	Так на это ему Пенелопа царица сказала:
	"Странный ты! Я ничуть не горжусь, не питаю презренья
175	И не сержусь на тебя. Прекрасно я помню, каким ты
	Был, покидая Итаку в судне своем длинновесельном.
	Ну хорошо! Постели, Евриклея, ему на кровати,
	Только снаружи, не в спальне, которую сам он построил.
	Прочную выставь из спальни кровать, а на ней ты настелешь
180	Мягких овчин, одеялом покроешь, положишь подушки".
	Так сказала она, подвергая его испытанью.
	В гневе к разумной супруге своей Одиссей обратился: 
	"Речью своею, жена, ты жестоко мне ранила сердце!
	Кто же на место другое поставил кровать? Это трудно
185	Было бы сделать и очень искусному. Разве бы только
	Бог при желаньи легко перенес ее с места на место!
	Но средь живущих людей ни один, даже молодокрепкий,
	С места б не сдвинул легко той кровати искусной работы.
	Признак особый в ней есть. Не другой кто, я сам ее сделал.
190	Пышно олива росла длиннолистая, очень большая,
	В нашей дворовой ограде. Был ствол у нее, как колонна.
	Каменной плотной стеной окружив ее, стал возводить я
	Спальню, пока не окончил. И крышей покрыл ее сверху.
	Крепкие двери навесил, приладивши створки друг к другу.
195	После того я вершину срубил длиннолистой оливы,
	Вырубил брус на оставшемся пне, остругал его медью
	Точно, вполне хорошо, по шнуру проверяя все время,
	Сделал подножье кровати и все буравом пробуравил.
	Этим начавши, стал делать кровать я, пока не окончил,
200	Золотом всю, серебром и слоновою костью украсил,
	После окрашенный в пурпур ремень натянул на кровати.
	Вот тебе признаки этой кровати, жена! Я не знаю,
	Все ли она на том месте стоит, иль на место другое,
	Срезавши ствол у оливы, ее кто-нибудь переставил".
205	Так он сказал. У нее ослабели колени и сердце, -
	Так подробно и точно все признаки ей описал он.
	Быстро к нему подошла Пенелопа. Обняв его шею,
	Голову стала, рыдая, ему целовать и сказала:
	"О, не сердись на меня, Одиссей! Ты во всем и всегда ведь 
210	Был разумнее всех. На скорбь осудили нас боги.
	Не пожелали они, чтобы мы, оставаясь друг с другом,
	Молодость прожили в счастье и вместе достигли порога
	Старости. Не негодуй, не сердись на меня, что не сразу
	Я приласкалась к тебе, как только тебя увидала.
215	Дух в груди у меня постоянным охвачен был страхом,
	Как бы не ввел в заблужденье меня кто-нибудь из пришельцев.
	Есть ведь немало людей, подающих дурные советы.
	Ведь и рожденная Зевсом Елена аргивская вряд ли б
	Соединилась любовью и ложем с чужим человеком,
220	Если бы знала вперед, что отважные дети ахейцев
	Снова обратно должны отвезти ее в землю родную.
	Сделать позорный поступок ее божество побудило.
	Раньше в сердце свое не впускала она ослепленья
	Страшного, бывшего также началом и наших несчастий.
225	Точно сейчас и подробно ты признаки мне перечислил
	Нашей кровати, которой никто из живущих не видел,
	Кроме тебя и меня, да рабыни еще Акториды,
	Данной отцом мне в служанки, когда я сюда отправлялась.
	Дверь нашей прочно устроенной спальни она охраняла.
230	Как ни бесчувственно сердце мое, но его убедил ты!"
	Тут сильней у него появилось желание плакать.
	Плакал он, что жена его так хороша и разумна.
	Как бывает желанна земля для пловцов, у которых
	Сделанный прочно корабль, теснимый волнами и ветром,
235	Вдребезги в море широком разбил Посейдон-земледержец;
	Только немногим спастись удалось; через волны седые,
	С телом, изъеденным солью морскою, плывут они к суше,
	Радостно на берег всходят желанный, избегнув несчастья.
	Так же радостно было глядеть Пенелопе на мужа;
240	Белых локтей не снимала она с Одиссеевой шеи,
	Так в слезах и застала бы их розоперстая Эос,
	Если бы новая мысль не пришла совоокой Афине.
	Ночь надолго она у края земли задержала,
	А златотронную Эос - в водах Океана, велев ей
245	Не запрягать быстроногих коней молодых в колесницу,
	Свет несущих для смертных людей, - Фаэтона и Лампа.
	С речью тогда Одиссей многоумный к жене обратился:
	"Мы с тобою, жена, не дошли до конца испытаний. 
	Труд безмерный меня еще впереди ожидает,
250	Очень большой и тяжелый, который я должен исполнить. 
	Так мне душа предсказала Тиресия, фивского старца,
	В день тот, когда я в обитель Аида сошел, чтоб чрез это 
	Путь к возвращенью найти и товарищам и самому мне.
	Ну, а теперь не пора ли в постель нам, жена, чтоб, улегшись, 
255	Сладостным сном мы могли насладиться один близ другого".
	Так на это ему Пенелопа царица сказала:
	"Будет постель для тебя, едва только ты пожелаешь, 
	Раз уже сделали боги, что ты воротился обратно
	В дом прекрасно отстроенный твой и в родимую землю.
260	Если ж сказал ты про подвиг, как бог то вложил тебе в сердце,
	Что же, поведай о нем мне: поздней все равно, без сомненья, 
	Станет известно мне все. Почему не узнать мне теперь же?"
	Ей отвечая на это, сказал Одиссей многоумный:
	"Странная женщина! Что ты меня так настойчиво просишь
265	Все говорить? Хорошо, я скажу, ничего не скрывая.
	Радости в этом ты мало найдешь. Да и сам я не много
	Радуюсь: мне он велел города обходить непрерывно
	С крепким веслом на плече и покоя не ведать, покуда
	В край не приду я к мужам, которые моря не знают,
270	Пищи своей никогда не солят, никогда не видали
	Пурпурнощеких судов, не видали и сделанных прочно
	Весел, которые в море судам нашим крыльями служат.
	Признак надежный он мне сообщил, и его я не скрою:
	Если путник другой, со мной повстречавшийся, скажет,
275	Что на блестящем плече лопату несу я, чтоб веять, -
	Тут же в землю воткнуть весло мое мне приказал он,
	В жертву принесть колебателю недр, Посейдону-владыке,
	Борова, что покрывает свиней, и быка, и барана,
	И возвратиться домой, и святые свершить гекатомбы
280	Вечно живущим богам, владеющим небом широким,
	Всем по порядку. Тогда не средь волн разъяренного моря
	Тихо смерть на меня низойдет. Настигнутый ею,
	В старости светлой я мирно умру, окруженный всеобщим
	Счастьем народов моих. Все так и свершится, сказал он".
285	Мудрая так Пенелопа на это ему отвечала:
	"Если хоть лучшую старость тебе предназначили боги, -
	Есть надежда, что беды когда-нибудь нас и оставят".
	Так Одиссей с Пенелопой вели меж собой разговоры.
	В спальне меж тем Евринома с кормилицей стали при свете
290	Факелов мягкое ложе стелить для обоих супругов.
	После того как кровать со стараньем они постелили,
	Спать старуха обратно отправилась в дом, Евринома ж,
	Бывшая горничной в спальне, к постели совсем уж готовой,
	Факел имея в руках, повела Одиссея с женою.
295	В спальню обоих приведши, обратно ушла Евринома.
	С радостью место их старой кровати они увидали.
	Тут Телемах и коровий пастух с свинопасом от пляски
	Ноги свои удержали, потом удержали и женщин,
	Сами же спать улеглись в тенистом обеденном зале.
300	Оба супруга, когда насладились желанной любовью,
	Стали после того наслаждаться беседой взаимной.
	Мужу она рассказала, как выстрадать много пришлось ей,
	Глядя в доме своем на толпу женихов обнаглевших,
	Столько во имя ее коров и овец забивавших,
305	Выпивших столько вина, запасенного дома в сосудах.
	После того Одиссей рассказал, как он много печалей
	Людям доставил, как много трудов и тяжелых страданий
	Вытерпел сам. С наслажденьем внимала она, и не раньше
	Сон на веки ей пал, чем все до конца рассказал он.
310	Начал с того, как сперва он ограбил киконов, как после
	В край обильный и тучный мужей лотофагов приехал,
	Что с ними сделал циклоп, как ему отомстил он за гибель
	Мощных товарищей, пожранных им безо всякой пощады,
	Как он к Эолу явился и тот его принял радушно,
315	Как отослал, как судьба не дала им домой воротиться,
	Как налетевшая буря внезапно его подхватила
	И через рыбное море помчала, стенавшего тяжко;
	Также, как в город потом Телепил он попал к лестригонам,
	И корабли погубившим и спутников пышнопоножных
320	Всех. Лишь один Одиссей убежал на судне чернобоком.
	И про Цирцею, про козни и хитрость ее рассказал он,
	Также, как он добрался до затхлого царства Аида,
	Чтоб прорицанье души Тиресия старца услышать,
	На корабле многовеслом как спутников всех увидал он,
325	Также и мать, что его родила и вскормила ребенком;
	Как он пенье услышал сирен, сладкозвучно поющих,
	Как он к Планктам-утесам приплыл и к ужасной Харибде,
	Также и к Сцилле, которой счастливо никто не избегнет;
	Как его спутники дерзко забили коров Гелиоса,
330	Как их корабль быстроходный разбил своей молнией серной
	Зевс высокогремящий и спутники в море погибли
	Все без изъятья, а сам он погибели черной избегнул;
	Как он к нимфе Калипсо на остров Огигию прибыл,
	Как держала она Одиссея, чтоб был ей супругом,
335	В гроте глубоком своем, кормила его, обещалась
	Сделать бессмертным его и бесстаростным в вечные веки;
	К этому сердца, однако, в груди у него не склонила;
	Как, перенесши немало трудов, к феакам он прибыл;
	Почесть они оказали ему, как бессмертному богу,
340	И в корабле отослали обратно в родную Итаку,
	Меди и золота дав ему вволю, а также одежды.
	Это он рассказал под конец уж, когда был охвачен
	Сном, расслабляющим члены и прочь уносящим заботы.
	Новая мысль тут пришла совоокой Афине богине:
345	После того как, по мненью ее, Одиссей многоумный
	Ложем супруги своей и сладостным сном насладился,
	Утренней тотчас велела Афина Заре златотронной
	Выйти из вод Океана, чтоб свет принесла она людям.
	С мягкой постели вскочил Одиссей и промолвил супруге:
350	"Досыта оба с тобой мы, жена, натерпелись страданий, 
	Ты - о моем многотрудном скорбя возвращеньи в отчизну, 
	Мне же Зевс и другие бессмертные боги все время,
	Как ни рвался я, мешали достигнуть родимой Итаки.
	Нынче, когда мы с тобой дождалися желанного ложа,
355	Оберегай у нас дома богатства, какие остались,
	Скот же, который у нас наглецы женихи истребили, -
	Многое я захвачу, другое дадут мне ахейцы
	Сами, покамест всех стойл скотом не заполнят мне снова.
	Я же в наш сад многодревный отправлюсь. Хотел бы проведать
360	Знатного там я отца моего, сокрушенного горем.
	Вот что, жена, поручаю тебе, хоть сама ты разумна:
	Только что солнце взойдет, - и тотчас молва разнесется
	О женихах благородных, которых у нас тут убил я,
	Наверх ты поднимись со своими служанками вместе,
365	Там и сиди. От бесед воздержись и не делай вопросов".
	Так промолвивши, плечи прекрасной бронею одел он,
	Поднял от сна Телемаха, Филойтия и свинопаса
	И приказал им немедля надеть боевые доспехи.
	Не были те непослушны, оделись блестящею медью;
370	Все они вышли, ворота раскрыв, во главе с Одиссеем.
	Свет уже был на земле, но богиня Паллада Афина,
	Мглою их окружив, увела их из города быстро.

Нет комментариев. Оставить комментарий: Ваше Имя: Email: Антибот: *   Ваш комментарий: