Методологическое значение понятия «эстетическая культура»

Файзуллин А.Ф.

 

Методологическое значение понятия «эстетическая культура»

 

«Личность, – писал Г. Ланц, – может быть понята как метод, посредством которого идея осуществляет себя в жизни»1. Так понимает проблему духовного «Я» личности метафизическая философия и это едва ли не самый плодотворный способ подхождения к данной теме.

Понятно, что речь при этом идёт о философской системе, которая ставится в контекст исторической и культурной жизни. Система проникает в жизнь и сливается с нею, уходит в её будущее, растворяясь в нём. В данном жизненном моменте она обнаруживает то, что составляет её индивидуальную идею, т.е. свой конкретный смысл, этическую и эстетическую ценность.

«Эстетическая культура», на наш взгляд, затрагивает самые глубинные творческие потенции личности и её духовного мира. Именно в этом заключается методологическое значение данного понятия. Можно сказать и так: эстетическая культура личности может быть осознана в качестве того «метода», при помощи которого идея красоты или высшего блага являет себя в общественной жизни. Но при этом нам следует, видимо, учитывать тот момент, что понятие «эстетической культуры» не исчерпывается ни нравственным, ни эстетическим началом в искусстве.

Однако из того, что эстетическое начало в искусстве синтезирует, созидает и гармонизирует специфическим образом все основные элементы духовности, вовсе не вытекает положение о приоритете чистого эстетического начала в искусстве. Проблема эстетической деятельности есть, прежде всего, проблема оснований духовности в самой эстетической целостности. Как относятся начала (этическое, познавательное и т.д.) друг к другу и к эстетическому началу, насколько последнее самодовлеет? Насколько искусство духовно и насколько душевность, духовность эстетичны? В чём причина дегуманизации некоторых направлений современного искусства (сюрреализм и т.п., массовое искусство, эстетика ужасного и безобразного)? Мак-Олей, один из западных теоретиков искусства, говорит о социальной бездуховности, о засилье бизнеса во всех сферах жизни, о дезорганизации и обеднении личностей и отсюда делает вывод о невозможности функционирования искусства в таких условиях, которое постепенно становится бессмысленной активностью, «простой стимуляцией чувственности и эмоций»2?

Конечно, всё это вышесказанное весьма существенно, но не является ли одной из причин дегуманизации и деградации искусства торжество, преобладание. приоритет в нём чисто эстетического начала, желающего получить независимость от этического и познавательного начал, разрушающее тем самым единство и гармонию элементов духовности? С одной стороны, духовность невозможна без эстетического начала, с другой стороны, именно эстетическое начало способно разрушить цельную духовность. Если неэстетизированная реальность превращается в нечто чудовищное, то и одно эстетическое начало тоже может быть проявлением бездуховного и чудовищного бытия. Суть «чистой эстетики» – эгоистический индивидуализм и гедонизм, приоритет внешней формы («красота объектов») над содержанием (прекрасное как внутреннее свойство, например, индивида-творца). Чистое эстетическое начало нежизнеспособно и именно поэтому способно превратить искусство в лжеискусство. «Чистый эстетизм» есть эгоистическое удовольствие и довольно пассивное, поверхностное переживание красоты форм, когда телесная красота всегда оказывается предпочтительнее «прекрасной души».

Эстетическое начало в форме культа и страсти часто не просто бездуховно, но и нуждается в имморализме и даже в жестокости. Часть здесь желает быть целым, заменить духовность, существовать в себе и для себя. Она способна ограничиваться удовольствием без творчества и искусства. Таким образом, чистое эстетическое начало противостоит всей или почти всей человече сой культуре, в то время как истинная духовность всегда есть активное приобщение личности ко всей мировой культуре.

Через эстетическую культуру (это не просто жизнь духа, ума, а жизнь души в её благости и цельности) осуществляется переход от простого и индивидуального эстетического переживания к творчеству, к формированию прекрасных образов-для-других. Духовность – гармония природного и социального, рост личности не в блаженном самозамыкании, а в творческом труде на благо общества. В древнегреческом мифе о Пигмалионе создать прекрасную статую явно недостаточно. Надо чтобы любовь-к-другому существу, Афродита, оживила скульптуру, наполнила мрамор жизнью со всеми его плюсами и минусами. Таким образом, истинно-эстетическое начало совпадает с истинно-духовным, реализуя синтез необходимости и свободы, личного и социального и т.д.