Лукьянов А.В., Пушкарёва М.А.
Функциональное поле понятия философии
Из всех дефиниций «философии» едва ли найдётся хотя бы одна безоговорочно ложная. Но из этого вовсе не следует то, что хотя бы одна из них была абсолютно истинной. Существующие дефиниции во многом зависят от отдельных положений той или иной философской системы, а также от весьма индивидуальных воззрений на мир и на место человека в нём, так что разнообразие дефиниций только характеризует разнообразие известных систем. Ведь каждый оттачивает свою дефиницию таким образом, чтобы она отражала дух его системы.
Между тем необходимо отметить, что философия желает прежде всего объяснить мир, и никто не должен отрицать этого и толковать данное желание превратно. Прежде всего речь здесь идёт о том, что философия может быть заявлена как система. Но несовершенные системы возникают вследствие фиксации мысли на какой-либо одной точке зрения. «Система в дурном смысле – это то, что греческие врачи называли ςνςτημα, затор (Stocken). Но система означает также гармоническую последовательность, подобную ритму тонов в музыке. Лучшее в системе – не статичность, но развитие в организм науки1.
Поэтому именно И.Г. Фихте намного раньше, чем Ф.В.Й. Шеллинг, предложил отказаться от слова «философия», заменив его словом «наукоучение» (Wissenchaftslehre). Наукоучение есть образ действительности, воспринимая который человек должен пережить коренное внутреннее преображение.
Философская система, взятая сама по себе, ещё не есть основание достоверности каждого из её отдельных положений. Лишь система, выстроенная на основании того положения, достоверность которого установлена независимо от других положений, т.е. до построения системы, может претендовать на подлинную научность. Фихте, таким образом, ведёт речь о таком понятии, которое образовывало бы систему для системы. Другими словами, это понятие должно играть роль обоснования не только всех частных наук, но и выступать в качестве единства знания.
Данное понятие отличается, на наш взгляд, чрезвычайно высоким уровнем сложности. Ни Фихте, ни, тем бóлее, Шеллингу не удалось его проанализировать и очертить до конца. Трактовки Э. Гуссерля отличаются психологизмом, а М. Хайдеггер вообще покинул научную ниву. Мы также никоим образом не претендуем здесь на то, чтобы взвалить на человеческий дух ещё одну тяжкую обузу, т.е. до конца определить это понятие. Но в то же время мы не станем страшиться нарушить то мнимое комфортное состояние, которое часто возникает, когда отдельные философы всё дело философии пытаются свести к поиску адекватного эпохе мировоззрения.
Субъект, набирающий силу знания, превращается, как известно, в субъект познания. Потом, в своём пределе, – в чисто гносеологический субъект. Однако никакой субъект не в силах до конца «переварить» объект. Поэтому он начинает делиться на «Я» и «Не-Я».
У самого Фихте дело представлено, конечно, гораздо тоньше. Реконструкция всех этапов эволюции понятия Абсолютного «Я», одного из центральных понятий фихтевской философии, позволяет сформулировать следующие выводы: 1) в действительности сам Фихте занимается не Абсолютным, а трансцендентальным субъектом, включающим в себя не только чувственный мир, подсознательную и бессознательную сферы «Я», Божественное и космическое начала, но и весь комплекс общественных отношений. Это такой субъект, который постоянно творит бытие, причём как своё собственное, так и чужое. Он трансцендирует свои пределы, выходит, превозмогает себя, представляя собой открытую систему смыслов и значений; 2) понятие «трансцендентального субъекта», положенное в основу философии, как «наукоучения», не позволяет утратить всего богатства человека. Если «гносеологический субъект» сводит человека к чистой рациональности, то «трансцендентальный субъект», выдвигая на первое место логико-гносеологическую функцию философии, не отрывает её от экзистенциальной, эвристической, прогностической, коммуникативной и интегрирующей функций. Ведь ориентация философии на «бытие-долженствование» не исключает, а наоборот, предполагает её ориентацию на всеобщее. Эта категория, видимо, по-настоящему ещё не анализировалась*. Но именно она, по нашему мнению, тесно смыкается со многими экзистенциальными проблемами. Таким образом, методологические функции философии оказываются приоритетными по отношению к её мировоззренческой функции.
Литература