АМЕРИКАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Генри
Миллер (Henry Miller) 1891–1980
Тропик
Рака (Tropik of Cancer)
— Роман (1934)
Опытным полем, на котором
развертывается парадоксальное и противоречивое течение одной человеческой
жизни — жизни неимущего американца в Париже рубежа 1920—1930-х гг., — становится,
по существу, вся охваченная смертельным кризисом западная цивилизация XX столетия.
С Генри, героем книги, мы
впервые сталкиваемся в дешевых меблирашках на Монпарнасе на исходе второго
года его жизни в Европе, куда его привело непреодолимое отвращение к регламентированно-деловому,
проникнутому духом бескрылого практицизма и наживы образу жизни соотечественников.
Не сумев прижиться в мелкобуржуазном кругу бруклинских иммигрантов, из семьи
которых он родом, «Джо» (как называют его иные из теперешних приятелей) стал
добровольным изгоем из своего погрязшего в материальных заботах отечества.
С Америкой его связывает лишь память о вернувшейся на родину бывшей жене Моне
да постоянная мысль о денежном переводе из-за океана, который вот-вот должен
прийти на его имя. До поры делящий крышу с перебивающимся случайными приработками
литератором-эмигрантом Борисом, он постоянно одержим мыслью о том, как добыть
денег на пропитание, и еще — спорадически накатывающими приступами эротического
влечения, от времени до времени утоляемого с помощью жриц древнейшей профессии,
которыми кишат улицы и переулки богемных кварталов французской столицы.
Герой-повествователь — типичное
«перекати-поле»; из бесчисленных житейских передряг, складывающихся в цепь
осколков-фрагментов, его неизменно выручает интуитивный здравый смысл и приправленная
порядочной дозой цинизма неистребимая тяга к жизни. Он ничуть не лукавит,
признаваясь самому себе: «Я здоров. Неизлечимо здоров. Ни печалей, ни сожалений.
Ни прошлого, ни будущего. Для меня довольно и настоящего».
Париж, «точно огромный заразный
больной, разбросавшийся на постели <...> Красивые улицы выглядят не
так отвратительно только потому, что из них выкачан гной». Но Генри/Джо обитает
в естественном для него окружении шлюх, сутенеров, обитателей борделей, авантюристов
всех мастей... Он с легкостью вписывается в жизнь парижского «дна», во всей
его натуралистической неприглядности. Но мощное духовное начало, тяга к творчеству
парадоксально сосуществуют в натуре Генри/Джо с инстинктивным гласом утробы,
превращая шокирующий физиологичностью деталей рассказ о теневой стороне бытия
в феерическую полифонию возвышенного и земного.
Презирающий отечество как
образцовую цитадель вульгарной буржуазности, не питающий ни малейших иллюзий
относительно перспектив всей современной цивилизации, он движим честолюбивым
стремлением создать книгу — «затяжное оскорбление, плевок в морду Искусству,
пинок под зад Богу, Человеку, Судьбе, Времени, Аюбви, Красоте...» — ив процессе
этого на каждом шагу сталкивается с неизбывной прочностью накопленной человечеством
за века Культуры. И Спутники, к которым прибивает Генри/Джо полуголодное существование,
— тщетно взыскующие признания литераторы Карл, Борис, Ван Норден, драматург
Сильвестр, живописцы Крюгер, Марк Свифт и другие — так или иначе оказываются
перед лицом этой дилеммы.
В хаосе пораженного раковой
опухолью отчуждения существования неисчислимого множества одиночек, когда
единственным прибежищем персонажа оказываются парижские улицы, каждое случайное
столкновение — с товарищем по несчастью, собутыльником или проституткой —
способно развернуться в «хэппенинг» с непредсказуемыми последствиями. Изгнанный
с «Виллы Боргезе» в связи с появлением экономки Эльзы Генри/Джо находит кров
и стол в доме драматурга Сильвестра и его подруги Тани; затем обретает пристанище
в доме промышляющего торговлей жемчугом индуса; неожиданно получает место
корректора в американской газете, которое спустя несколько месяцев по прихоти
случая теряет; потом, пресытившись обществом своего помешанного на сексе приятеля
Ван Нордена и его вечно пьяной сожительницы Маши (по слухам — русской княгини),
на некоторое время становится преподавателем английского в лицее в Дижоне,
чтобы в конце концов весною следующего года снова оказаться без гроша в кармане
на парижских улицах, в еще более глубокой убежденности в том, что мир катится
в тартарары, что он — не более чем «серая пустыня, ковер из стали и цемента»,
в котором, однако, находится место для нетленной красоты церкви Сакре-Кёр,
неизъяснимой магии полотен Матисса («...так ошеломляет торжествующий цвет
подлинной жизни»), поэзии Уитмена («Уитмен был поэтом Тела и поэтом Души.
Первым и последним поэтом. Сегодня его уже почти невозможно расшифровать,
он как памятник, испещренный иероглифами, ключ к которым утерян»). Находится
место и царственному хороводу вечной природы, окрашивающей в неповторимые
тона городские ландшафты Парижа, и торжествующему над катаклизмами времени
величавому течению Сены: «Тут, где эта река так плавно несет свои воды между
холмами, лежит земля с таким богатейшим прошлым, что, как бы далеко назад
ни забегала твоя мысль, эта земля всегда была и всегда на ней был человек».
Стряхнувший, как ему кажется,
с себя гнетущее ярмо принадлежности к зиждущейся на неправедных основах буржуазной
цивилизации Генри/Джон не ведает путей и возможностей разрешить противоречие
между охваченным лихорадкой энтропии обществом и вечной природой, между бескрылым
существованием погрязших в мелочной суете современников и вновь и вновь воспаряющим
над унылым горизонтом повседневности духом творчества. Однако в страстной
исповедальности растянувшейся на множество томов автобиографии Г. Миллера
(за «Тропиком Рака» последовали «Черная весна» (1936) и «Тропик Козерога»
(1939), затем вторая романная трилогия и полтора десятка эссеистических книг)
запечатлелись столь существенные приметы и особенности человеческого удела
в нашем бурном и драматичном веке, что у эксцентричного американца, стоявшего
у истоков авангардистских исканий литературы современного Запада, и сегодня
немало учеников и последователей. И еще больше — читателей.
Н. М. Пальцев
Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры.
Зарубежная литература XX века. В 2-х книгах. Энциклопедическое издание.
– Книга I (A – И): – М.: «Олимп»; ООО «Издательство ACT», 1997. – 832
с.; Книга II (И – Я). – 768 с. |