Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения в кратком изложении

ИТАЛЬЯНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Джованфранческо Страпарола да Караваджо (Giovanfrancesco Straparola da Caravaggio) ок. 1480 — после 1557

Приятные ночи (Le Piacevoli Notti) — Собрание новелл (1550–1553)

Епископ небольшого города Аоди после смерти родственника, миланского герцога Франческо Сфорца, становится одним из претендентов на герцогский престол. Однако превратности бурного времени и ненависть врагов вынуждают его покинуть Милан и обосноваться в своей епископской резиденции в Лоди; но и там, поблизости от Милана, родственники-соперники не оставляют епископа в покое. Тогда он вместе с дочерью, молодой прекрасной вдовой Лукрецией Гонзага, отбывает в Венецию. Здесь, на острове Мурано, отец с дочерью арендуют великолепное палаццо; в этом палаццо вокруг синьоры Лукреции вскоре собирается самое изысканное общество: красивые, образованные, приятные в обхождении девицы и ни в чем не уступающие им кавалеры.

В разгаре грандиозный венецианский карнавал. Дабы сделать времяпрепровождение еще более приятным, прекрасная Лукреция предлагает следующее: пусть каждый вечер после танцев пять девиц, определенных жребием, рассказывают гостям занимательные новеллы и сказки, сопровождая их хитроумными загадками.

Девицы, окружавшие Лукрецию, оказались на редкость бойкими и способными рассказчицами, и потому смогли доставить слушателям превеликое удовольствие своими историями, в равной мере увлекательными и поучительными. Вот только некоторые из них.

Жил некогда в Генуе дворянин по имени Райнальдо Скалья. Видя, что жизнь его клонится к закату, Райнальдо призвал единственного своего сына Салардо и велел ему навсегда сохранить в памяти три наставления и никогда ни за что не отклоняться от них. Наставления же были таковы: сколь бы сильную любовь ни питал Салардо к жене, он никоим образом не должен открывать ей ни одной своей тайны; ни под каким видом не воспитывать как своего сына и делать наследником состояния ребенка, рожденного не от него; ни в коем случае не отдавать себя во власть государя, единодержавно правящего страной.

Не прошло и года после смерти отца, как Салардо взял в жены Теодору, дочь одного из первейших генуэзских дворян. Как ни любили супруги друг друга, Бог не благословил их потомством, и поэтому они решили воспитать как собственного ребенка сына бедной вдовы, прозывавшегося Постумьо. По прошествии известного времени Салардо покинул Геную и поселился в Монферрато, где очень быстро преуспел и стал ближайшим другом здешнего маркиза. Среди радостей и роскоши придворной жизни Салардо пришел к выводу, что его отец на старости лет просто выжил из ума: ведь, нарушив отцовские наставления, он не только нечего не потерял, но, напротив, многое приобрел. Насмехаясь над памятью отца, нечестивый сын задумал нарушить и третье наставление, а заодно и увериться в преданности Теодоры.

Салардо выкрал любимого охотничьего сокола маркиза, отнес его своему другу Франсоэ и попросил спрятать до поры. Возвратясь домой, он убил одного из собственных соколов и велел жене приготовить его на ужин; ей он сказал, что это убитый им сокол маркиза. Покорная Теодора исполнила приказание мужа, однако за столом отказалась притронуться к птице, за что Салардо наградил ее хорошей затрещиной. Наутро, встав спозаранку вся в слезах от понесенной обиды, Теодора поспешила во дворец и рассказала маркизу о злодеянии мужа. Маркиз воспылал гневом и повелел немедленно повесить Салардо, а имущество его поделить на три части: одну — вдове, вторую — сыну, а третью — палачу. Находчивый Постумьо вызвался собственноручно повесить отца, дабы все имущество осталось в семье; Теодоре его сообразительность пришлась по душе. Салардо, который горько и искренне раскаялся в своей сыновней непочтительности, уже стоял на эшафоте с петлей на шее, когда Франсоэ доставил маркизу неопровержимое доказательство невиновности друга. Маркиз простил Салардо и велел было вместо него повесить Постумьо, однако Салардо уговорил господина отпустить негодяя на все четыре стороны, а в возмещение за имущество, коим тот хотел завладеть, вручил едва не стянувшуюся на его шее петлю. О Постумьо никто больше ничего не слыхал, Теодора укрылась в монастыре и в скором времени умерла там, а Салардо возвратился в Геную, где безмятежно прожил еще многие годы, раздав большую часть своего состояния на угодные Богу дела.

Другая история произошла в Венеции. Жил в этом славном городе торговец по имени Димитрио. Свою молодую жену Полисену он содержал в невиданной для их сословия роскоши, а все потому, что очень любил ее. Димитрио часто надолго отлучался из дому по торговым делам, смазливая же и балованная бабенка в его отсутствие стала путаться с одним священником. Кто знает, как долго продолжались бы их шашни, если бы не Мануссо, кум и друг Димитрио. Дом Мануссо стоял прямо напротив дома незадачливого торговца, и в один прекрасный вечер он увидел, как священник украдкой прошмыгнул в дверь и как они с хозяйкой занялись тем, что и словами-то называть неудобно.

Когда Димитрио возвратился в Венецию, Мануссо рассказал ему о том, что знал. Димитрио усомнился в правдивости слов друга, однако тот подсказал ему способ, как самому во всем убедиться. И вот как-то раз Димитрио сказал Полисене, что отбывает на Кипр, а сам тайком пробрался из гавани в дом Мануссо. Попозже вечером он вырядился нищим, вымазал лицо грязью и постучался в дверь собственного дома, моля не дать ему замерзнуть в ненастную ночь. Сердобольная служанка пустила нищего и отвела ему для ночлега комнату, соседнюю со спальней Полисены. От сомнений Димитрио не осталось и следа, и рано утром он выскользнул из дома, никем не замеченный.

Умывшись и переодевшись, он снова постучался в дверь собственного дома, в ответ на недоумение жены объяснив, что, мол, плохая погода вынудила его вернуться с дороги. Полисена едва успела спрятать священника в сундук с платьями, где тот и притаился, дрожа от страха. Димитрио послал служанку позвать к обеду братьев Полисены, сам же никуда из дому не отлучался. Шурины с радостью откликнулись на приглашение Димитрио. После обеда хозяин стал расписывать, в какой роскоши и довольстве он содержит их сестру, а в доказательство велел Полисене показать братьям все свои бесчисленные драгоценности и наряды. Та, сама не своя, один за другим открывала сундуки, пока наконец вместе с платьями на свет божий не был извлечен священник. Братья Полисены хотели было заколоть его, но Димитрио убедил их в том, что убивать духовную особу, да к тому же когда она в одном белье, нехорошо. Жену он велел шуринам увести прочь. По дороге домой они не сдержали праведного гнева. Прибили бедняжку насмерть.

Узнав о кончине супруги, Димитрио подумал о служанке — она была красавица, добрая и пухленькая. Она стала его обожаемой женой и обладательницей нарядов и драгоценностей покойной Полисены.

Окончив историю о Димитрио и Полисене, Ариадна, как было договорено, загадала загадку: «Три добрых друга как-то пировали / За яствами уставленным столом, <...> / И вот слуга приносит им в финале / Трех голубей на блюде дорогом. / Всяк своего, не тратясь на слова, / Прибрал, и все-таки осталось два».

Как такое могло быть? Это еще не самая хитроумная из тех загадок, что рассказчицы предлагали собравшимся, но и она поставила их в тупик. А разгадка такова: просто одного из приятелей звали Всяк.

А вот что приключилось как-то на острове Капрая. На этом острове неподалеку от королевского дворца жила бедная вдова с сыном по имени Пьетро, а по прозвищу Дурак. Пьетро был рыбаком, но рыбаком никудышным, и поэтому они с матерью вечно голодали. Как-то раз Дураку повезло и он вытащил из воды большого тунца, который вдруг взмолился человеческим голосом, дескать, отпусти меня, Пьетро, от живого меня тебе больше проку будет, чем от жареного. Сжалился Пьетро и тут же был вознагражден — наловил столько рыбы, сколько никогда в жизни не видывал. Когда он возвращался домой с добычей, королевская дочка, Лучана, по своему обыкновению, стала зло потешаться над ним. Не стерпел Дурак, побежал на берег, позвал тунца и велел сделать так, чтобы Лучана забеременела. Прошел положенный срок, и девочка, которой едва исполнилось двенадцать лет, родила очаровательного младенца. Затеяли следствие: во дворец под страхом смерти собрали всех островитян мужского пола старше тринадцати лет. Ко всеобщему удивлению, младенец признал отцом именно Пьетро Дурака.

Король не в силах был перенести такого позора. Он велел посадить Лучану, Пьетро и младенца в просмоленную бочку и бросить в море. Дурак ничуть не испугался и, сидя в бочке, рассказал Лучане о волшебном тунце и о том, откуда взялся младенец. Потом он позвал тунца и приказал слушаться Лучану как его самого. Она же первым делом повелела тунцу выкинуть бочку на берег. Выйдя из бочки и оглядевшись по сторонам, Лучана пожелала, чтобы на берегу был возведен роскошнейший в мире дворец, а Пьетро из грязнули и дурачка превратился в самого красивого и самого мудрого человека на свете. Все ее желания исполнились в мгновение ока.

Король и королева тем временем не могли себе простить, что так жестоко обошлись с дочерью и внуком, и, дабы облегчить душевные муки, отправились в Иерусалим. По пути они завидели прекрасный дворец на острове и велели корабельщикам пристать к берегу. Велика же была их радость, когда они нашли живыми-невредимыми внука и дочь, которая рассказала им всю приключившуюся с ней и Пьетро чудесную историю. Все они потом жили долго и счастливо, а когда король умер, Пьетро стал править его королевством.

В Богемии, начала свою историю следующая рассказчица, жила бедная вдова. Умирая, она оставила в наследство троим сыновьям лишь квашню, доску для разделки хлеба и кошку. Кошка досталась самому младшему — Константино Счастливчику. Пригорюнился Константино: что проку от кошки, когда живот к спине от голода липнет? Но тут кошка сказала, что о пропитании она сама позаботится. Кошка побежала в поле, поймала зайца и с добычей отправилась в королевский дворец. Во дворце ее провели к королю, которому она преподнесла зайца от имени своего господина Константино, добрейшего, красивейшего и могущественнейшего человека на свете. Из уважения к славному господину Константине король пригласил гостью к столу, а та, насытившись сама, ловко тайком набила полную суму яствами для хозяина.

Потом кошка еще не раз ходила во дворец с разными подношеними, но вскоре ей это наскучило, и она попросила хозяина полностью довериться ей, пообещав, что в короткое время сделает его богачом. И вот в один прекрасный день она привела Константино на берег реки к самому королевскому дворцу, раздела донага, столкнула в воду и закричала, что мессер Константино тонет. На крик прибежали придворные, вытащили Константино из воды, дали красивую одежду и отвели к королю. Ему кошка поведала историю о том, как ее господин направлялся во дворец с богатыми дарами, но разбойники, прознав об этом, ограбили и чуть не убили его. Король всячески обласкал гостя и даже выдал за него свою дочь Элизетту. После свадьбы снарядили богатый караван с приданым и под надежной охраной отправили в дом новобрачного. Дома конечно же никакого не было, но кошка все устроила и обо всем позаботилась. Она побежала вперед и кого ни встречала по дороге, всем под страхом смерти приказывала отвечать, что все вокруг принадлежит мессеру Константине Счастливому. Достигнув великолепного замка и обнаружив там малочисленный гарнизон, кошка сказала солдатам, что с минуты на минуту на них должно напасть несметное войско, и что жизнь они могут сохранить единственным способом — назвать своим господином мессера Константине. Так они и сделали. Молодые с удобством расположились в замке, настоящий владелец которого, как вскоре стало известно, скончался на чужбине, не оставив потомства. Когда же умер отец Элизетты, Константино, как зять покойного, по праву занял богемский престол.

Много еще сказок и историй было рассказано во дворце прекрасной Лукреции на острове Мурано за тринадцать карнавальных ночей. На исходе же тринадцатой ночи над Венецией разнесся колокольный звон, который возвещал конец карнавала и начало Великого поста, призывая благочестивых христиан оставить увеселения ради молитвы и покаяния.

Д. А. Карельский



	Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения в кратком изложении